В храме

 
В храме

Стою в очереди на исповедь. Исповедует отец Алексей, смиренный, мудрый и любящий батюшка. Народу к его аналою традиционно много, уж скоро Чашу выносить, а к нему подходят и подходят люди. Положит он руку на плечо, преклонит ухо и – слушает, что-то говоря вполголоса...  И даже со стороны видно, как меняется у исповедуемого лицо, словно что-то разжимается, разглаживается в чертах... Бывает, что и слёзы прольются, или озарит человека улыбка, всегда одинаковая – детская и светлая.
Время идёт... Вот прошёл мимо нас в алтарь отец Александр:

– Отец Алексей, у тебя много ещё?..

К батюшке мелкими шажочками спешит новая исповедница. Моя очередь за ней.
Маленькая, сухонькая старушка с удивительно улыбчивым лицом и большими изработанными кистями рук, одетая чистенько не в старомодные (слово «мода» как-то не имело к ней отношения), а просто в старые вещи.
Перед тем, как шагнуть к батюшке, она обернулась к нам и слегка поклонилась:

– Простите меня, грешную...

Многие ли из нас помнят об этом обычае?..
Старушка начала свою исповедь. Она была уже очень в летах, и, как многие в её возрасте, – глуховата. Отец Алексей внимательно выслушал исповедницу и уже готов был накрыть её епитрахилью, как вдруг она подняла на него глаза, полные слёз, и я услышала её довольно громкий и грубоватый голос:

– Батюшка, добрых дел нет!

У меня захолонуло сердце... Какой мелкой показалась мне душевная хмарь, одолевавшая меня в то время... Каким низким мой собственный порог притязаний к себе...
Вот это была духовная мера!..

Чем утешил батюшка свою духовную дочь, уже слышно не было.
Ах, если бы когда-нибудь научиться начинать день с такого вот вопрошания к себе!
Как трудно-легко стало бы жить... Какие выросли бы крылья!..

20 января 2016 года