Синдбад

наш Синдбад-мореход загибается от морской, низкий бас заменяет протяжный, охрипший вой. вся команда ввалилась огромной такой толпой, но.. без звука.

Амели на мели молча гасит его огни, а потом снова просит: "давай же! гори, гори! отвези меня в место, где теплые фонари греют руки.."

извиваясь кальмаром, болезнь доползала до, разрушая тот богом забытый, последний дом, но Синдбад отложил все прелюдии на потом, после вальса.

словно кто-то сжигает все сказки, страницы - в ад. параллельно Синдбаду, он словно, мерзавец, рад, что теперь вместо палубы - комната. главный клад не достался

и в итоге каюта - пристанище для больных, тех, кому одержимость к сокровищам бьет под дых, кто терял миллионы, взамен получив иных, но безлицых.

тех, кому только карта даёт расчет, кто на острове смерти свободу себе нашел, кто продаст даже душу за шансы найти еще и не спиться.

Амели допевает, но волка морского нет. у кровати бутылка рома и горсть монет. очевидно, какой мог бы быть ответ:
победила.

***

путешествия в море мы видим в одних лишь снах, и читаем на рваных, покрытых смолой листах,

а Синдбад всё смеется.

руки его тощей взмах
пахнет илом.