41-й

Так и жили в своём сорок первом,*
Комнат сорок, один коридор,
Называлось всё это соседство:
Жизнь не жизнь, а сплошной парадокс.

Деревянные марши, кладовка,
Рукомойник с холодной водой,
Раньше печь, позже плиты с духовкой,
Пахли так, что слюной изойдём!
 
Обнимали с любовью  при встрече,
Часто каялись в страшных грехах,
Выли голосом  не человечьим,
По пропащим в ночи воронках.

Хлеб делили на всех по кусочкам,
Отдавая последний за так,
А однажды убийцы заточку
Обнаружили в гибких кустах.

Люд рабочий, курсистки, блатные,
Инвалиды, попы, ребятня,
Отставные, душевнобольные...
Ощущались все, словно родня.

Будто нет в этом мире дороже
Дяди Коли, а Мира Левит
Вызывала восторги до дрожи
Потому, что серьгами звенит.

Даже Фаня, болевший проказой,
Поедающий, пойманных птиц.
Хоть хотелось, но не был наказан
Мы простили его, не избив.

Баба Зина, вдова Пелагея,
Марь Иванна, сапожник Петро;,
В это трудно сегодня поверить:
Друг за друга стояли горой.

Может время, эпоха другая,
Всё плотнее сжимались ряды
От предчувствия запаха гари
И от будущей общей беды.


41-й*- реально существовавший долгое время  деревянный дом.