Полудницы

   
   Колхоз «Свобода» никогда не был богатым, хорошо жили, как вспоминают старики, наверно, только в брежневские времена, да и то, потому, что дотации на технику давали. Вот в те не совсем далёкие времена случилась эта история.   
   
   Год начинался удачно. Председатель Лягушкин, к весне выбил для колхоза, новую технику, два трактора, самосвал и три комбайна. Бурно пролетела весна и половина лета. И всё шло, как говориться «как по маслу». Но одним жарким августовским днём, когда повсюду шла «битва за урожай» мужикам механизаторам как будто вожжа под зад попала, запили они крепко, да так, что даже в трактор сесть не могли. Что только не делал Лягушкин, и орал на них, и грозился, и по-хорошему уговаривал, даже в  магазине вино запретил продавать, а они всё равно пьют. На четвёртый день, похмелившись,  они все-таки вышли на работу. Наш мужик на вино крепкий, по земле идет, шатается, а если в трактор залезть смог, то, как будто и не пил вовсе. Председатель, хоть и коммунист был, даже перекрестился, на радостях.
   
   Поехали мужики в поле, что за деревней Каюшево близ речки Крупенки, рожь убирать. День жаркий стоял, с утра ещё терпимо, а к обеду совсем жара одолела.  И уже мужики на обед собираться стали, как вдруг в поле появились три девушки. Платья на них из ситца, только покрой, какой-то странный, как в старину ходили, волосы распушены по самый пояс, на головах венки ржаные. Идут на мужиков смотрят, а взгляд у них такой зловещий, что в дрожь кидает, а оторваться не можешь. Смотрят мужики на девушек, а самих такой страх разбирает, что ноги подкашиваются. Не выдержал один мужик, кинулся к комбайну, и в кабине заперся.  Второй мужик от страха орать стал да к лесу помчался. А третий как стоял, так и упал от ужаса в обморок. А девки, смеются зловеще, и каждая своего мужика достать хочет. Одна в кабину рвётся, дверь выламывает, да так, что комбайн весь ходуном ходит, вторая за мужиком погналась, что к лесу побежал, а третья села около мужика, который в обморок упал, смеется и в штаны ему крапиву запихивает.
   
   Сидит мужик в кабине, от страха трясётся, плачет, крестится, да завести комбайн пытается, а он не заводится. А как завёлся, рванул и в речку боком завалился…
   
   Второй мужик к лесу бежит, а добежать не может, как будто держит его кто. Догнала его девушка, да как начала щекотать, что мужик от щекотки чуть душу богу не отдал, а может и отдал бы, если бы сознание не потерял…    
   
   Подул легкий, шаловливый ветерок и девушки исчезли…
   
   Очнулись мужики, тело всё ломит, ноги, и задница горят, штаны у всех рваные, а из штанов крапива торчит. Отряхнулись они, крапиву из штанов вытащили, да думать стали, что это такое с ними случилось, да как комбайн из речки вытащить. До самого вечера они комбайн из речки вытаскивали, да в порядок его приводили. По темну только на базу вернулись. А как стемнело,   домой пошли, потому, что в рваных штанах по деревне ходить, позорно. И про историю, что с ними случилась, решили никому не рассказывать…
   
   Как не скрывали они историю, а народ всё равно прослышал, видно, кто-то из мужиков жене все-таки проболтался. Придут они в магазин, а бабы над ними подшучивают: «- Правильно вас Полудницы проучили, летом в поле каждый денёк на счету, а они пить вздумали… Правильно вам задницы крапивой набили, правильно…». Председатель хотел мужиков рублём наказать за прогулы да порчу техники, да про историю эту узнал и сжалился.
   
   Полудницы это были или тепловой удар, никто не знает, только мужики, после этого к вину три года не прикасались.