Волчья пехота

Волчья стая звериной тропою идёт.
Без прощаний и сборы недолги.
Видит только луна сквозь чащобу и мглу
Как покинули логово волки.

Перед нею всегда самым первым вожак.
Он волчара из неслабонервных.
Под клыками его много дичи слегло
И добычу он чувствует плеврой.

Затаилась под снежным покровом земля
Этой жуткой, фатальною ночью,
Ворожа урожай окровавленных тел,
Человечьих, а может быть, волчьих.

Пусть в чащобах мы мыкались тысячи лет,
Но сегодня - долой кривотолки.
Мы незримо крадёмся сквозь девственный лес,
В степь, где смертью плюются двустволки.

Наши лапы крепки, можем с места в карьер.
Презираем и плен и барьер и вольер.
Нам лесная свобода награда.
Мы идём след во след, на звериный манер,
Как земные предвестники ада.

Нам бойцовую сущность в себе не унять,
Нет вернее солдат  у природы.
И выходит в поля на охоту и  месть
Наша серая, волчья пехота.

Уже дослан патрон в винтари егерей,
Уже скалятся в логовах ловчие. 
Нам издревле знаком человечий оскал
Тот, который страшнее, чем волчий.

Ну-ка, егерь, возьми коли смел и умел,
Коль до чучел ты волчьих охочий.
Незавидная участь твоя, не взыщи,
Если будешь разорванным в клочья.

Все мы хищно строптивы, на лапы легки
И известны повадкою волчьей.
Обнажаем клыки, как стальные штыки.
Нам внезапность награда средь ночи.

Предавались разбою вы тысячу лет,
Истребляя нас без укоризны.
И слетается в степь, как ворье воронье,
Предвкушая кровавую тризну.

Если ж заледенеют под шкурой сердца,
То агонии будут недолги,
Когда станем кровавою пеной плевать
Мы в плюющие смертью двустволки.

Эта ночь навсегда стала тонкой межой,
Между жизнями тонкою кромкой. 
Воем траурным в чащах  пусть нас отпоют,
Если выживут, наши потомки!