Oliver Wendell Holmes, At the banquet to the grand

Оливер Уэндел Холмс

ПРИВЕТСТВИЕ НА БАНКЕТЕ 9 ДЕКАБРЯ 1871 г.
В ЧЕСТЬ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСЕЯ

Мы гостя приветствуем словом одним,
И эхо готово наполниться им;
Трепещет оно на сомкнутых устах,
Ведь буквы уже прозвучали в сердцах.

Оно непривычно для речи чужой,
Но смысл его, в общем-то, очень простой;
И невским гостям нет причин унывать –
Улыбка поможет то слово понять.

Был рад колонист весь продрогший, в снегу    
Услышать его на пустом берегу;
Тогда вождь индейский его произнес
На грубом саксонском, чем тронул до слез.

Приветить немногим вождь странника мог:
Кров скромный, очаг, кукурузный пирог,–
Был беден хозяин земли Самосет;
Но молвил он искренне слово «Привет».

То племя вождя растворилось в веках,
Но слово его до стих пор на устах,
И в книге позорных деяний тех лет
Не значится имя твое, Самосет.

А слово, что он колонисту изрек,
Звучит как преданье, как дружбы залог,
И этому слову забвения нет –
Оно вечно ново, как юности свет.

Гость нации, всюду найдешь ты приют,
Где звездному флагу почет воздают –
От бухты Нью-Йорка, где солнце встает,
И до золотых Сан-Франциских ворот.

Общаются гребни заснеженных гор:
Невада с Уралом ведет разговор,
А древняя Шаста, скопленье чудес,
Вершинам Алтая вещает с небес.

Гость должен остаться до лета у нас,
Есть кров у него, как за морем, сейчас;
А после домой мы его возвратим
Веселым и бодрым, как встретились с ним.

Нам Арктика, как и ему, не чужда –
Сиянью Авроры мы рады всегда,
И снег, и мороз здесь бывают порой,
А девы пленяют своей красотой.

В украшенном зале – живые цветы.
То символы юности и красоты;
А розы у ног и свежи, и нежны,
Как вестник желанный грядущей весны.

Пусть слово привета останется с ним,
Но слово «Прощай» от него утаим,
Сказав, что его нежелательно знать,
Чтоб гость наш сюда возвратился опять.

         15.02.2015

    Russian translation by Kovalevsky Vladimir

Oliver Wendell Holmes

AT THE BANQUET TO THE
GRAND DUKE ALEXIS
DECEMBER 9, 187I

One word to the guest we have gathered to greet!
The echoes are longing that word to repeat,
Springs to the lips that are waiting to part.
For its syllables spell themselves first in the heart.

Its accents may vary, its sound may be strange,
But it bears a kind message that nothing can change;
The dwellers by Neva its meaning can tell.
For the smile, its interpreter, shows it full well.

That word! How it gladdened the Pilgrim of yore
As he stood in the snow on the desolate shore!
When the shout of the sagamore startled his ear
In the phrase of the Saxon, 't was music to hear!

Ah, little could Samoset offer our sire,
The cabin, the corn-cake, the seat by the fire;
He had nothing to give, – the poor lord of the land,
But he gave him a Welcome, – his heart in his hand!

The tribe of the sachem has melted away,
But the word that he spoke is remembered today,
And the page that is red with the record of shame
The tear-drops have whitened romid Samoset's name.

The word that he spoke to the Pilgrim of
May sound like a tale that has often been told;
But the welcome we speak is as fresh as the dew,
As the kiss of a lover, that always is new!

Ay, Guest of the Nation! each roof is thine own
Through all the broad continent's star-bannered zone;
From the shore where the curtain of morn is uproved,
To the billows that flow through the gateway of gold.

The snow-crested mountains are calling aloud;
Nevada to Ural speaks out of the cloud,
And Shasta shouts forth, from his throne in the sky.
To the storm-splintered summits, the peaks of Altai!

You must leave him, they say, till the summer is green!
Both shores are his home, though the waves roll between;
And then we '11 return him, with thanks for the same,
As fresh and as smiling and tall as he came.

But ours is the region of arctic delight;
We can show him auroras and pole-stars by night;
There 's a Muscovy sting in the ice-tempered air,
And our firesides are warm and our maidens are fair.

The flowers are full-blown in the garlanded hall, —
They will bloom round his footsteps wherever they fall
For the splendors of youth and the sunshine they bring
Make the roses believe 't is the summons of Spring.

One word of our language he needs must know well,
But another remains that is harder to spell;
We shall speak it so ill, if he wishes to learn
How we utter Farewell, he will have to return!

   From the Complete poetical works of
   Oliver Wendell Holmes, ed.1908.

Оливер Уэндел Холмс

ПРИВЕТСТВИЕ НА БАНКЕТЕ 9 ДЕКАБРЯ 1871 г.
В ЧЕСТЬ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСЕЯ

(Дословный перевод)

Мы собрались здесь, чтобы одним словом приветствовать нашего гостя!
Эхо жаждет повторить это слово,
Оно трепещет на губах, которые ждут момента, чтобы разомкнуться,
Потому что слагающие его буквы уже прозвучали в сердцах.

Его оттенки могут меняться, его звучание может быть непривычным,
Но оно несет добрый смысл, который ничто не может изменить;
Жители Невы могут предположить, что оно означает,
Потому что сопутствующая улыбка раскрывает его значение.

Это слово так обрадовало первого колониста,
Когда он стоял в снегу на пустынном берегу;
Тогда возглас индейского вождя поразил его слух,
Как и это слово, произнесенное на саксонском. Это была музыка!

Да, немного могла бы земля Самосет предложить нашему предку,-
Хижину, кукурузный пирог, место у очага;
Нечего другого не смог бы предложить ему бедный хозяин этой земли,
Но он сказал ему: «Добро пожаловать!» - сказал от чистого сердца.

Племени того индейского вождя уже давно нет,
Но слово, которое он произнес, помнят до сих пор,
И на странице, красной от перечня позорных деяний,
Капли слез отбелили имя «Самосет».

Слово, которое вождь сказал колонисту,
Может звучать как предание, которое часто повторяют;
Но «Добро пожаловать!», которое мы произносим, свежо, как роса,
Как поцелуй влюбленного, который всегда отмечен новизной.

Да, Гость нации! Каждый дом есть и твой дом
На всей обширной территории континента со звездным флагом
От побережья, где начинается утро,
До валов, которые катятся через пролив Золотые Ворота.

Громко переговариваются увенчанные снегом горы;
Невада Уралу что-то громко говорит из облака,
А Калифорнийская Шаста что-то выкрикивает со своего небесного трона
Пикам Алтая, расколотым ураганом!

Говорят, что его (гостя) следует оставить до тех пор, пока лето остается зеленым!
Оба побережья являются ему домом, хотя между ними и катятся волны;
И только потом мы вернем его с благодарностью
Таким же свежим, улыбающимся и высоким, каким он и явился.

Но наша страна является краем и арктической благодати,
Мы сможем показать ему полярные сияния и полярные звезды в ночи;
Здесь, как и в Московии, покусывает мороз в ледяном воздухе,
Но согреты места у каминов и красивы наши девушки.

В украшенном гирляндами зале все цветы – распустившиеся, – 
Они будут цветущими у его ног, куда бы они ни упали,
Поскольку великолепие юности и свет, который цветы несут,
Заставляют верить, что розы – вестники весны.

Одно слово нашего языка ему нужно знать хорошо,
Но остается еще одно, которое труднее произнести;
Мы будем говорить, что оно плохое, если он захочет узнать
Как звучит слово «Прощайте», так как хотим, чтобы он снова вернулся!

      Дословный перевод Ковалевского Владимира