Жанна

Девятнадцать лет ей уготовила судьба
И она в лицо ей рассмеялась.
В голове её звучали голоса,
Позабыла она боль, ушла усталость.
В стремена вонзила жизнь свою,
Присягнув с мечом стране во благо,
С гордостью, в "столетнюю войну",
Пронеся над головами славу.
И ногою открывала двери,
Преступив монаршие пороги.
Не нужны ей были обереги.
Поберег бы кто врагов убогих.
Орлеанской девой нарекалась.
Девой ли была? Теперь не важно.
Голосам благодаря сражалась.
Без оглядок, бешено, отважно.
Но настало время и тиранам
Продана была по слабой воле.
Ничего не омрачило стана,
Не кляла за неизбежность доли.
Еретичкой стала называться,
Голоса ведь были а спиною.
Не смогла в безумии признаться,
Странно было жить самой с собою.
И крученой, жесткою веревкой
Ей в Руане руки в крест вживили.
И палач тот с факелом неловким,
С мыслью лишь одной - чтоб отпустили...
Угольками догорало пламя.
Не было ни плача, не упрека.
В клочья разорвали её знамя.
Отобрали у народа бога.
В памяти лишь ветром проносились
Те слова, на выдохе последнем:
"Умираю из-за вас, Епископ!
Вызываю вас на суд при небе!"
Прах её над Сеной был развеян.
Ни могилы, не душе причала.
Голос её семенем посеян
Не в конце, а с самого начала.....
Девятнадцать лет ей уготовила судьба
И она в лицо ей рассмеялась.
В голове её звучали голоса,
И за счастье девочка сражалась.