Маёвка

(Глава из плутовского романа в стихах "Люди и зверушки")

В календарях хоть красным отмечают
Все праздничные выходные дни,
Однако цвет теперь не означает,
Что и по смыслу – «красные» они.
Велел начальник перед Первомаем
Пахомову забыть про: «Мир! Труд! Май!»
Мол, пропаганду нынче отвергают
И ты, Степан, все правильно смекай!
Степану дважды повторять не надо.
Не стал он транспаранты подновлять.
Запрятал их в том уголочке склада,
Где и с собакой нелегко сыскать.
И тут же вспомнил, как в былое время,
На демонстрациях его любимый шеф
Мог и стаканчик выпить «для сугрева»,
И вдоль трибуны – шел «первее всех».
Приказ не выполнишь, рискнёшь, пожалуй, боком!
Чтоб к кумачу колонн вдруг не пристать,
Поехал за березовым он соком,
Туда, где лес уж начал оживать.
Весна в тот день уже цвела и пахла.
Найдя березу с «мраморным» стволом,
Под сок канистру прислонил Степаха
И сам зарубку сделал топором.
Но вдруг запахло жареным с опушки,
Где табуном машины встали в ряд.
 – А, ведь, с огнем, какие же игрушки?
Пошел Пахомов глянуть, что творят.
Уже мангал баранье принял мясо
Шашлык румянился над жаром от углей.
А окружающие только ждали часа,
Когда велят: – С бутылкой кто – разлей!
Всех опознал Степан, окинув взором:
Все больше – «шишки», крупные чины.
Таких господ, не встретишь под забором.
Их закусь: от икры до ветчины.
Но и Пахомов узнан был мгновенно.
Его ж начальник пальцем указал.
Дал черенок лопаты здоровенной,
И приказал, чтоб яму он копал.
Холодный пот со лба не раз скатился.
Со страхом Степа ковырял песок.
И вдруг на что-то твердое наткнулся,
Железа звякнул снизу голосок.
Ларец стальной открылся из раскопа.
На сургуче – партийная печать.
А из-под крышки каждый расторопно,
Достал парткнижку – взносы отмечать.
Пахомову стал ясень смысл момента:
Руководители – ответственный народ,
Былые сохраняют документы
На случай, если вспять все повернет.
Когда разъехались участники маёвки,
Пахомов соком щедро окропил
То место, где запрятано столь ловко
Бессмертье карьеристов и ловчил.