Отрывок из романа База

    Рустам стоял перед дверью родного и близкого ему дома, в котором он провёл юность. Детство прошло в другом доме, а эту квартиру его родители получили незадолго до развала "союза". Ему оставалось только протянуть руку до кнопки звонка и перед ним откроется дверь, отчего дома, по которому он так долго скучал и видел в своих сновидениях. Как казалось Рустаму – он не был здесь целую вечность, а не какие-то семь-восемь месяцев.
    Рустам одет в камуфляжную, видавшую виды и уже изрядно изношенную и потрепанную форму, в армейских с металлической окантовкой на носках берцах. Широкий в плечах под два метра ростом, с короткой армейской стрижкой иссиня-черных волос, нешироким лбом и густыми чёрными бровями, карие глаза светились добротой и усталостью, прямой нос с чуть-чуть вздёрнутым кончиком; подбородок, едва выступавший вперёд, давно не брит с торчавшей щетиной, давно собиравшейся стать бородкой. Узкий разрез глаз едва выдавал его за азиата.
    Дверь открыл Малик, который по обычаю для Рустама почитался за младшего брата, хотя в наше время обычаи давно не соблюдались, но им придерживались хотя бы приблизительно. Малик - мальчишка лет десяти, старший сын брата Рустама – Тлека. По казахскому обычаю старший сын должен своего первенца отдать на воспитание своим родителям, и которые во время рождения выбирают ребёнку имя.
    Отец Рустама – татарин, родом из Казани, в Уральск приехал во время компании по поднятию целины, и, встретив мать Рустама, чистокровную казашку из-под Сайхина, влюбился и остался навсегда.
    Мама Рустама часто вспоминала своё детство в послевоенные годы, и если начинала рассказывать, то её историям о жизни не было ни начала, ни конца. Она часто говорила, что Рустам похож на своего деда, то есть на её отца. Такая же статная фигура, и ростом и телосложением и лицом.
    - Рустик приехал, - закричал Малик, и резко развернувшись от двери, побежал в гостиную, продолжая кричать: - Апа, апа! Рустик приехал!
    На его крик из гостиной вышла низкорослая, с кривоватыми от старости ногами и уже потерявшая фигуру. С телом, начинающим полнеть, с лицом, пережившим много несчастий и радости, покрытым морщинками, но во взгляде искрящихся глаз, выражавшим непокорность старости, Роза-апа, мать Рустама. При виде его на её глазах навернулись слёзы. Раскинув руки для объятий, она бросилась ему навстречу. Ру-стам растрогался до глубины души. Он давно ожидал этого момента, и иногда ему казалось, что он никогда не настанет.
    В доме казалось, ничего не изменилось, за исключением, стоявшего у стены трюмо и полочки с телефонным аппаратом, которых раньше не было. На стенах висели всё те же ковры, на полу лежал всё тот же палас, телевизор стоял на том же месте. Курпешка лежавшая у стены, на которой обычно лежала Роза-апа смотря очередную серию её любимого бразильского сериала – тоже на том же месте. Вообще всё по-прежнему, будто Рустам только вчера ушёл из дома. Отца дома не было, наверное, ушёл по каким-то вечно важным для него делам.
    Обнимая маму, крепко прижимая её к себе, Рустам даже немного прослезился, чего раньше он за собой не замечал. Ему и радостно и горько оттого, что всё-таки он вернулся домой, к своим родным и близким его сердцу людям. Мама тоже прослезилась и даже немного начала причитать, но Рустам её успокоил нежными и ласковыми словами. Малик находился рядом и помогал Рустаму успокаивать Розу-апу. Ко-гда она успокоилась, убедившись, что её сын жив и здоров, то прошла на кухню, поставила на плиту чайник и принялась кудесничать с продуктами, по всей вероятности приготовляя что-то для Рустама из его любимых кушаний.
    Рустам разделся, взял чистое полотенце и прошёл в ванную комнату. Журчание горячей воды успокаивало и доставляло удовольствие, которого Рустам не мог получать уже в течение нескольких недель. По пути приходилось мыться только в водоёмах, но из-за наступивших резких холодов пришлось отказаться от этой процедуры. Последние две недели Рустам вообще не мылся, считая это непозволительной роскошью.
    Лёжа в ванной Рустам слышал за дверью оживленные голоса, но из-за шума воды ничего не мог разобрать. По-видимому, пришёл отец или кто-то из многочисленных родственников. Пока Рустам наслаждался удовольствиями цивилизации, Роза-апа успела обзвонить всех близких родственников и знакомых с известием о приезде сына.
    Рустам долго находился в ванной комнате, приводя свою внешность в порядок. Когда он вышел обёрнутый полотенцем вокруг пояса, ему показалось, что он помолодел, по крайней мере, лет на десять. Он сразу же прошёл в свою комнату и начал одеваться, глядя в окно. Вид из окна открывался на вновь асфальтированную и немного расширенную улицу, по которой нескончаемым потоком сновали машины, останавли-ваясь только на красный сигнал светофора. До его отъезда улица казалась узкой и заброшенной.