И снова разлука ч. 4

         


     …Мамочка - я теперь буду тебя так звать, если не возражаешь - с заменой телефонного аппарата я утратил ненадолго твой номер телефона. Это обстоятельство подвигнуло меня на одну маленькую вещь:

Я занесу твой телефон
На небеса, на гладь озер.
И пусть напоминает он
Моих девчонок милых взор.

И пусть разрушится весь мир
Билайнов и других сетей,
Я рядом в створе черных дыр
Тобой придуманных затей.

Я счастлив тем, что вы со мной,
Сегодня, правда, вдалеке,
И пусть наш рок, условно злой,
Уедет к черту налегке…

     …Мамочкой?.. хорошо, но с условием, что ты не забудешь моего имени.
     И я тебе тоже – маленькие вещицы:

Как все было изначально,
Поцелуй твой сладок был.
Так  забавно и печально
Ласку рук ты мне дарил,
Поцелуй твой нежным был;
Ты меня не позабыл?

*
Милый, ты снился мне;
Целовались с тобою во сне.
Был ты нежен, красив.
Во мне нет больше сил,
Не любить, не ласкать
И к груди не прижать.
Погибаю я без тебя,
Затухает очаг без огня.

     …В стиле рэп, верно? Очень мило. Тебя не раздражает, что я разбираю твои послания, как-то очень рассудительно?

Не остывай в любви своей,
Хоть путь не легкий выпал.
Пройди его повеселей,
Ведь ты же чувства вызвал.
Через года я пронесу
Ту радость, то веселье,
Я никогда не допущу
Разрушить наслажденье.

*
Я скучаю, моя радость, без тебя;
Без любви твоей, без твоего огня.
Без глазок милых, нежных губ,
Без сильных добрых твоих рук.
Ну, что поделать, ангел мой,
Не в силах я сберечь покой.
Я, сон тревожный твой храня
Всем сердцем я люблю тебя.

     …Без любви твоей не мне не выдержать и дня.
     - Милая, мы вынесем наши трудности, лишь бы не затихал реактор любви в наших сердцах. Сейчас, после рождения Надюшки, твой реактор проявил повышенную активность, хотя заботы о ребенке отнимают много сил. Я рад, что рождение ребенка не заслонило от меня твоих чувств, как это часто бывает. Я должен закончить кое-какие дела и приеду к вам.

Ты не спеши ко мне, дорогой,
Я буду ждать… в моем сердце покой…
Жизнь протекает спокойной рекой…
Знаю, что ты не разлучен со мной.
Мне даже не грустно под полной луной
Плавать в мечтах о тебе, дорогой.
Ты не спеши, все дела проведи
И поскорее ко мне приходи.

     …Золотко мое, ты хоть высыпаешься, Надюшка жалеет тебя?
     - Надюшка - молодец, если наедается, то хорошо спит… но, наверное, уже пора подкармливать… кусается, потому что мало молока.
     - Купи детское питание, и сама больше кушай и спи. Все, Ц.У. получила, целую, спокойной ночи.
     - Нежный мой, любимый мальчик, спокойной ночки, мой родной. Плачет дождик за окном, без тебя так грустно…
     - Я попробую тебя чем-нибудь развлечь…
     - Не буди меня, Надюшка сама разбудит, я плохо себя чувствую, я тебя безумно люблю. Спокойной ночи, мой, постоянно ожидаемый,  лыцарь. Люблю тебя сильно-сильно!
 
     … Доброе утро, мой нежный.

Нету любимого рядом со мной,
Слезы из глаз моих льются рекой.
Ты для чего меня сильно влюбил…
Я ведь живая, ты разве забыл?
Сердце внутри, даже два в этот раз,
Ноют так сильно, тоскуя о нас.

     …Привет, ты уже проснулась… и льешь на меня тепло своего сердца. Спасибо, я тебя люблю.
     - Скучаю… нет, не то слово… умираю без тебя… прости, что покинула тебя, мой сладкий; за это несу наказание.  Жить без твоих глаз, без твоих прикосновений, голоса, запаха, - не могу!!!
     - Милая, мне тоже плохо без тебя, но я смеюсь и издеваюсь над ситуацией, а что делать? Иначе ее не победить.

Сон не сон, маята и томление;
Я не сплю уже битый час…
Эх ты жизнь моя – удивление,
Моя бедная без прикрас.

Я толкаю, его, ух, бестыжего,
Говорю: - Отвяжись, отстань,
А, немого, его, темнорыжего,
Не е..т  предрассветная рань.

Я гнездюсь в полусне прилежнее,
Притуляю подушку к плечу,
А он струнит и дыбит прежнее:
Намекает: - Я  милку хочу.

- Где возьму ее? Темень редеет,
Но рассвета еще только край;
- А он молча бугрится и рдеет:
- А где хочешь, возьми и подай.

- Ладно, вот тебе милая милка…
Что не рад ты ему, кулаку?
В нем прекрасная плотная дырка,
Вот невеста тебе, дураку.

- Сам дурак, дураком погоняешь;
Если б мысли имел в золотник,
Ты б из девушек, что завлекаешь
Создал в доме уютный цветник.

Одевал их, кормил и лелеял,
Выводил на прогулку и в Свет,
А они с благодарностью смелой
Нарожали б детишек в “ответ”.

Темных, рыжих и с желтым оттенком,
Белокожих, как сажа черны:
Рать ученых, швеи и спортсменки,
- Для великой России сыны.

- Да, с тобой говорить… тунеядец,
Легче сразу: пистоль - и в висок;
Ты с прожорливой жадностью пьяниц
Выпиваешь весь жизненный сок…

- А кто пишет живые сонаты,
Кто бессмертные строки творит,
Кто полотна в веках оставляет,
Кто бессмертным твореньем горит?

Коль иссякнет мое позволенье,
Будешь голый, пустой и без лиц;
Без любви, что дается лишь мною,
Ты не высидишь даже яиц…

…Пой о женщине, звонкая лира…
Без любимых не жизнь, а кошмар
Я люблю, вас, всех девушек мира,
Населяющих весь земной шар.

     …Ну, о-очень грубо… и, вообще, чему мне верить… правда, тому, что ты умеешь хорошеньких детей делать, я вынуждена верить.
     - Ни... че... му…
          
Ты не верь, дорогая, признаньям поэта,
Ты живешь для него, пока льется строка,
Пока ты для него - средоточие света
И к тебе его мысли стремятся пока.

Не о том ли всегда моралисты радели,
Чтобы камнями бросить в погрязшего в грех?
Рок желанья и свет постоянства в дуэли,
Нет страшнее суда, чем общественный смех.

Но судить не спеши, всем издревле известно,
Что Пегасу иные свершенья  под стать:
Он готов быть в пути всякий миг повсеместно,
Но унылой дороги пыль можно ль глотать?

Он загонит себя в вечной гонке за светом,
В вечном поиске ритма, накала страстей;
Путь Сизифов к Любви там, в заоблачном где-то,
Обескровит в падениях разных мастей…

Так жалей и не спрашивай, любит – не любит.
Волю – вольному, мир шалашам и дворцам…
Мир Прокрустова ложа поэта погубит,
Счастья, воли и поиска бедным творцам.

     …Надеюсь ты понимаешь, что все это фантазии, и не обижаешься?

Нежней тебя, милее Нади
Я не встречал… да - просто нет.
Живу теперь я, только, ради:
Ее, тебя, а прочих нет.
И поверяя путь от - прежде,
Я слышать только лишь могу:
Тебя, на фразах: - Милый, нежный
И Надю, с миленьким: - Агу.

     …Трудно любить увлеченного человека… нужно полное самоотречение, нужно быть его рабой - впрочем, ему это, очевидно, не надо - да и сам он раб своей страсти…
     - Ты такая умница, ты все понимаешь… Но я обыкновенный любящий мужчина, и поэтому у нас с тобой все будет без сюрпризов. Хорошо это или… не знаю.
     Ну, да, ладно… мы остановились на том, что мы в разлуке и нам страстно хочется друг друга… И что же нам мешает осуществить, часто рекламируемый, секс по телефону?
     Это для раскачки:

Не думай о стыде, бесстыдной будь
- Нам в женщинах приятна эта суть.
А если, вдруг… потом когда-нибудь…
Ты, это все, примерно позабудь.

Пока терзаться, жаждать и страдать;
Уничижаться, ждать, боготворить
Душа способна, будь ловцу под стать,
Не уставай челн править, и ловить.

Имей со мной немного милых тайн,
Моих молений зря не отметай,
Боготворящего не унижай,
И пыл душевный щедро отдавай.

Не покидай меня, я не предам,
Тебя и наших тайн я не отдам;
На исповеди, на суде, - при всех
Мы скажем: - Это был не грех.

     …Ты готова?
     - Интересно… можно попробовать.

Мы проведем с тобою вечер
Без всяких разных и досужих,
И пусть в трубе повоет ветер,
И пусть за дверью злюка стужа.

Ты явь свою по мне развеешь
О чувствах нежных и глубоких,
И я, конечно, разомлею
От взглядов страстных полнооких.

Ты лаской рук, и губ, и слова
Умчишь в заоблачные дали…
И, возвращаясь к жизни, снова
Уйдем туда, где мы витали…

У грубой страсти, как напасти,
Что пребывала ране в спячке,
Я окажусь в клыкастой пасти…
И дам свободу дикой скачке.

И дробный цокот эскадрона
Холмами, лесом  и задами 
Промчит, не усмиряя стона,
По кругу, старыми следами.

И вот экстаза пекло стихло,
Ты, расслабляясь, нежно таешь,
И сон к тебе крадется тихо,
И ты счастливо засыпаешь.

Мы затворим собою время,
Пространство вверим черным дырам,
Мы отодвинем жизни бремя
И жизнь наполним добрым миром.

     …Продолжить  тему?
     - Очень неоднозначно, но что – определенно: с места в карьер. Ты не мог бы помедленнее – “чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее…”
     - Ну, давай: будто, ты - дуреха, а я тебя наставляю…

   Любовь – искусство

        Призовет наветный шепот тайной стороны,
        Разберут столпы морали, руки - колдуны.

Ты сказала: - Любить не умею,
Не делю я с мужчинами ложа.
Ты сказала: - Ответить не смею,
Путь телесного по`зыва сложен.

Ты сказала: - Совет не поможет,
Я свою понимаю ущербность,
Ролью тешиться - совесть изгложет,
Притворяться - выходит лишь мерзость.

Ты на откуп отдай свое тело…
Заниматься им - милого дело,
Как настроить холодную душу?
Он, нашепчет умильно на ушко.

Он заманит в речей своих кущи,
Закружит в хоровод целований,
Чары рук, неотступно зовущих,         
Породят натиск томных желаний.

Он поставит любовную песню
Выше жизни - телесного праха,               
И сольется желание тесно
С отрицаньем духовного краха.

Забери свои чувства с кладбища,
Тела  зов – если с чувством – духовен;
Для тебя развернул токовище
В черном фраке пернатый Бетховен.

Пусть ударит лихая дробина,
И - презренны мелодии тризны:
Ты свободна  в желаньях отныне,
Ты  желанна на празднике жизни.

     …Ты знаешь, когда глухарь – я его назвал пернатым Бетховеным – поет, к нему можно подобраться совсем близко, этим обстоятельством пользуются охотники…
Он не слышит? Или презирая опасность и самое смерть, не хочет прерывать любовной песни?..  Значительно!!!
     - Скажи, ты у любой, какую захочешь, добиваешься расположения или бывают осечки?
     - Вопрос поставлен неверно. Я никого специально не завлекаю, и, вообще, я очень неорганизованный, мне трудно с собой… подписано и печать…

     Неведение

Ты сказала: - Я не рискую:
Мне не нужно любовных мук,
Я не верю в любовь земную
И подарки из ваших рук.

Я, свидетель ее истомы,
Убеждаю ее в ответ:
-Ты воспитана в темном доме
В атмосфере обмана и бед,

Ты богата железной волей,
И бедна как церковная мышь,
И нелегкой земной женской доле
Предпочла монастырскую тишь.

Не губитель и не растлитель,
Я невольный поборник любви,
Призываю ее в обитель,
Где чувства по детски светлы.

Покушаюсь на Бога приданное?..
Откровенно в ответ говорю:
-Я живу, как могу и, главное,
Сам не ведаю, что творю.

     …В любом случае, я честен с женщиной.

 Сонет: бедная Муза
         
Сужу проказы своей музы,
Шепчу ей часто: - Не балуй.
Но знаю - трепетные узы
Сорвут желанный поцелуй;

Возвысят до небесной сферы,
Унизят, вплоть, до ада врат;
И тесно будет в рамках меры,
И мир объемней во сто крат.

Как вольно встрепенется тело,
Как чисто всплачется душа…
Но нет… отравы этой смело

Беги, надменно всполошась.
Здесь на земле свои законы;
Мы здесь: Беда и Боль, и Стоны.

     …Милый, ты не обращай внимания, если я не реагирую на твои послания… нам удобно читать и кушать, а писать неудобно… писать удобно только в пеленки, это у нас получается хорошо.
     - Молодцы, так держать. А я вас буду развлекать. Давно написано к восьмому марта:

       08. 03. 83

Память не может спорить со временем:
Все пройдет, не оставив следа...
Только в сердце, взлелеянным семенем,
Будут жить наших  милых  дела.

Лены нет - только нежные руки,
Нади нет - только слов простота,
Гали нет - только верность в разлуке,
Тани нет - только губ теплота.

Пусть их нет, есть лишь образ божественный
Милых наших, без коих мы - тлен;
В этот праздник весенний, торжественный
Мы всем им отдаем себя в плен!

И  божья  искра,  от  духовного  краха
Спасая,  подвигнет на подвиги нас,
Пронижет,  зажжет  с головы  и  до  паха,
Разбудит все  лучшее, вечное в нас!
 
     …Однажды меня спросили: - Почему до паха… не нашлось слова?.. ну, нет ниже чакр, нет. Не надо придираться к слову в стихе, это слово лично автора, оно священно.
     Было: не понравилось знакомому В. слово “тиф” в последующем стихотворении. Пришлось объяснять, что тифозник всегда в жару… ярко красные они… губы.

Друзьям стихов я не дарю,
Любимой стих: - Попозже милый.
Я нахожусь один в краю
Своих возвышенных идиллий.

Я Прометеем быть мечтал,
Твой лед очей мне сердце вырвал;
Напрасно бисер я метал,
Бесчувственности штопал дыры.

Но я не фан, вполне земной,
И в облаках я не витаю,
Кричу я в страсти, как шальной
И шепотом стихи читаю.

И если губ зовущих тиф… 
И манишь взглядом волооким, 
То я готов начатый стих    
Закончить в поцелуй глубокий.
               
    … Несколько в сторону: по поводу слова:
     В семидесятых годах я участвовал в байдарочных походах по рекам западной Сибири. Можно много интересного рассказать, но я хочу коснуться темы реабилитации после дневных переходов с их трудностями и лишениями. Как шутка помогает выстоять.
     На маршруте перед озером Отдыха, протока имела вид, ну точно, кишок в теле, т. е. изобиловали поворотами под сто восемьдесят градусов… и было их, не счесть. В некоторых местах протока сужалась до полутора метров, и тогда приходилось отталкиваться веслом от березок и осинок торчавших вдоль протоки, и от берега тоже… очень необычно и неудобно.  Тащить байдарку на бечеве, тем более, нельзя, все из за тех же деревьев… Были опробованы все комбинации взаимодействия в паре… и возгласы: - Да не так ты, - слышались от каждого не однажды. 
     Я в паре с Анатолием прошел все перипетии приспосабливаемости к ситуации… и мы, наконец, вышли к озеру Отдыха. Недаром оно так было названо, после такой “ишачки” нужен был день отдыха.
     Несколько драматичней сложилась работа у пары: Виктора Лаврентьевича и Федора Федоровича. Они так же перепробовали все комбинации действий  и, даже, пробовали меняться местами, поскольку каждому казалось, что на месте своего напарника в данной ситуации он действовал бы более успешно… но все получалось плохо и движение байдарки далеко не соответствовало затрачиваемой энергии. Два тактичнейших человека, два интеллигента духа, два закадычных друга, были готовы разругаться вдрызг… Но они не могли позволить себе крайностей и поэтому, прекратив словопрения, опустили весла на колени и… возможно, предались размышлениям о бренности жизни или созерцанию природы…
     Некоторое время спустя, Фер Ферыч, так сокращать нам было позволено, начал что-то бурчать - тарахтеть под нос, изображая моторчик. Виктор подхватил игру: - Фер Ферыч, однако, озеро близко, моторчик слышится… они рассмеялись… и что уж тут произошло?..  но до озера они дошли быстро, деловито и без ругани.
     Cлово могло их рассорить и Слово придало им силы, и не только… 
     На привалах, для снятия напряженности, мы шутили, всяк по своему, и, как водится, объектом шутки всегда бывают люди, не умеющие постоять за себя, то есть ответить так, чтобы не повадно было нападать насмешнику. Шутили чаще всего над Ф. Ф. мягким, немногословным интеллигентом.  Как-то повелось, просили часто, и даже очень часто, рассказать известный анекдот про Вовочку.
     Ну, сколько можно слушать один и тот же анекдот… Пять раз… десять? При других обстоятельствах, он, анекдот - довольно мелкий и пошловатый - не пережил бы и двух повторов, но в исполнении Ф. Ф… Анекдот редко ”доходил” до конца, прерываемый на каждой фразе гомерическим хохотом. Ф. Ф. удивлялся, над чем тут можно смеяться, смущенно улыбался и пытался остановиться,  но мы не давали ему прекратить пересказ, и он продолжал смущенно мямлить, что усиливало комичность ситуации.
     Упрашивали  мы его рассказать про Вовочку под разными соусами: то, будто бы, подзабыли… то - давно не слышали этого анекдота, то - за неимением лучшего рассказчика, то - ввиду появления новых членов – мы подобрали  парня и девушку из развалившейся на маршруте другой группы - и отказать он был не в силах.
     Так вот, в анекдоте фигурируют: класс, Мариванна и Вовочка, мальчик, который воспитывается в неблагополучной семье, и потому имеет небольшой, но очень специфичный словарный запас. Если другие ученики на букву: Х называли слово: хобот, а на букву: П – птичка – Вовочке этих букв Мариванна не предлагала – то Вовочка на букву Ж незамедлительно выдал: - Жопа… Мариванна замяла ситуацию, но на перемене подозвала Вовочку и сказала: - Вовочка, такого слова в словаре нет. На что Вовочка удивленно возразил: - Мариванна, как же так, жопа есть, а слова нету?!
     Редко мы слышали окончание анекдота потому, что, как только Ф. Ф. протяжно, смущенно произносил: - Урок в школе… Мариванна просит детей назвать слово… у всех самопроизвольно срывалось дыхание… еще несколько фраз и Ф. Ф. уже был не в состоянии продолжать изложение из-за сплошного хохота, а когда его уговаривали продолжить, то произносил он лишь пару слов… и “аудитория” уже, снова, не контролировала себя…
     Слово – великая сила, и, оказывается, даже не произнесенное.
     А по поводу женщин… я их не добиваюсь... Я вам поклоняюсь…

       Идеал женщины

Назначенье женщины не объять умом,
Не высказать словами, не втиснуть в книжный том.
Быть умеет кроткой и радостной при том,
Быть - всемирной сутью, и, будто б, ни при чем.
Все выходит, спорится: шить, стирать, варить;
Быть во всем и всюду, но не мешать творить.
И сама возвышенна, есть и ум, и стать,
У старейшин мудрости ей не занимать.
Нежностью, терпением все на своя круги
Вернет, снесет на плечиках атлантовы труды.
Чужда  упрямству, гневу, и лести не сестра;
По божьему “уставу” ты из его ребра;      
Несешь как дар бесценный в невежестве веков,
Желанные вериги с достоинством богов.
И если, вдруг  случится, ее обидит он,
- Прости, мой милый, - скажет...
                И, вдруг, осмыслит он,
Что жизнь дана однажды, и нет приюта в ней
Ни склочности, ни вражде... и поклонится ей.
И мнится мне: коль будет все, как  написал,
Ей будет уготовлен новый пьедестал...
С крестом трудна дорога, коль женщина добра,
Она достойна бога!..  Я - из ее ребра!

     …И добавить то нечего, умной женщине и поклониться не грех. И счастлив мужчина которому попалась умная, работящая женщина.
     Правда, если попадется дурак… избаловать такого ничего не стоит, и не поймет он каким богатством владеет, и измывается он над ней… А она, хоть и понимает ситуацию, в силу жалости сносит все без ропота.

    Терапия любви

Вместо слова - взгляд любовный,
Ласку - вместо десяти,
Вместо сотни - сок морковный,
Вместо тысячи - прости.
А обижу, вместо злобы
Причеши, умой, погладь;
Не гляди ты букой - строго,
Вместо бури - тишь да гладь.
А как ревность одолеет,
Не судачь ты в слух о том,
Будто он других лелеет;
Не зови его котом.
А ревнуешь, это ж славно;
Значит, теплится любовь;
Обними за шею плавно,
Взбудоражь постелью кровь!
А постель - твоя обитель:
Очаруешь, закружишь;
Милый, страстный повелитель,
Все желанья выстолбишь.
Будь ты яблоком медвяным,
Будь ты свежим ветерком,
Будь в мороз  огнем багряным,
И в потемках огоньком!

     …Тут я пытаюсь дать совет словоохотливым женщинам, хотя сам написал о советах следующее:

Любой совет, пожалуй, будет лишним:
Я за всю жизнь устал от пустяков;
И потому, храни меня, Всевышний,
От умных, негодяев, дураков.

     …И, все же, женщине, владеющей этим секретом, легче управлять “государством”.
     - Было бы государство, а управленец всегда найдется… Самонадеянный грубый тупица или пьяница не государство.
     - Именно так, ты не одна так думаешь. В беседе с одной дамой я выявил откровение: мода на “неравные браки” обоснована четко: - Где они, молодые? Нет их… алкоголики, наркоманы, или такой дебил… да еще руки распускает.
      Грустно и  обидно видеть обездоленных женщин. Где взять такое большое сердце, чтобы дать всем им счастье, которое они в большинстве своем заслуживают? Да и кошелек… какая проза.

О Любови возвышенной – лепетно,
Будто смотришь в чужое окошечко,
Раскрываешься, вдруг, в страсти трепетной
Незабвенною позою «кошечка».

Не заметная ты и не броская,
Будто, очень какая-то трезвая;
Я небрежно дымлю папироскою
И жалею тебя я, болезная.

Доля женская, ох, доля горькая,
За грехи первородные данная;
Прячет Рок твое счастье за створкою,
Чье то, видно, ты счастье нежданное.

Вы, все умные и даровитые;
Все вы, праздно по свету бредущие,
Гнезда ваши покуда не свитые…
Вот оно! ваше счастье зовущее.

Я бы сам позабавился с девою,
Я и сам бы, да кончилось времечко;
Мне не хвастаться позою смелою,
Выпадает дорожное стремечко…

Было счастье – увы, своевольное,
Были стопы его расторопные;
А теперь мне дают подневольное
Счастье строки стихов многостопные.

Так не тратьте вы времени, жалкие;
Развлекайте вы девушек песнями,
Раскрывайте объятия жаркие
И ласкайте объятьями тесными.

     …А это нам… от третьего лица… отголоски прежней темы:

Их свел господь!.. А может случай?..
И в день рожденья он спешит
Свой поцелуй, искусный, жгучий,
Отдать во власть твоих ланит.

Он помнит всё: твою улыбку,
Посул заманчивых надежд,
Касанье рук - искусство пытки-
И ворох сброшенных одежд.

Твой голос первозданно нежный,
- Как утонченный мадригал -
Тот, мягко-вкрадчивый, волшебный,
Волной игривой пробегал.

Ты не ошиблась: в зрелом муже
Не меньше всяческих затей,
И жар углей, отнюдь, не хуже
Огня задымленных страстей.

И выбор сделан: он увенчан…
Он весь во власти твоих рук;
И губ, и мыслей… и повенчан
Твой вздох, и сердца его стук.

И губы, волшебства затея
- На пять заученный урок -
Любовных сил беречь не смея,
Его зацеловали  впрок…       

И день рожденья, их рожденья,
В который раз зовет их в мир
Любви и счастья возрожденья
- Друг другу явленный кумир.

     …Ты мой слушатель, да к тому же и женщина… так что, это тебе на рецензию. Вещь немного грубовата, но если в контексте… учитывая некоторую обиду на несовершенства в издательской политике, то меня можно понять. Чем и позабавлю.

       За признаньем…

Твой путь к подножию Парнаса,
Как стремный путь ежа в тумане.
Там люди все другого класса,
Тебе туда совсем  не нана.               

Вокруг, да около горушки
Тебе слоняться Бог изволит,
Но попитаться от пирушки
Никто и малость не позволит.

Но для житья душевных струй
- Ну, если очень хочешь, в плане
- Не лишний даже в ж… х…, 
Не то, что зелень на кармане.

Так что же, в бой? Держись Парнас!
Победа будет в возрожденьи…
Он пишет, женщины, о Вас,
Так  помогите в восхожденьи.

Или:

А давайте, меня издавайте.
Жажда славы изводит меня,
Зависть черная к Пушкину, Данте
Не дает мне покоя и - дня.

Кто  сказал, что я жиже мозгами?
Кто сказал, что душой недалек?
Мысли, темы теснятся рядами,
Рифму четкую выдать - плевок.

Слышал я, что он славный любовник,
Да и я женских юбок поэт...
Инженер я, строитель, садовник,
- Дом срубить... или бабу раздеть?

Что мне Пушкин? И я во прежде
Ветрен, пылок был и куролес,
Но родился не в той я одежде,
Не на ту ветку древа я влез…

И названья под стать ему были:
Скандалист, себялюбец и хлыщ;
Не случайно его затравили,
Без причины не вскочит и прыщ...

Ну а что, если все, что веками
- Из одних тайников, от высот -
На холсте создавалось, стихами,
Обреченный на муки несет…

И фантазий моих безмерность,
И ведических тем переплет, -
Заставляют принять многомерность
- Временных несуразиц оплот.

И решил породниться я с Гейне,
Я построил реальную связь:
От предков моих труд, терпение
- От него лишь поэмы да грязь.

Он  на грешную землю опущен,
Он лишился божественных врат,
Его дух в мое тело был спущен
За беспутство свое и разврат.

И сказал Всемогущий: - Немало
Нагрешил ты, исправься теперь…
А мы женщин поныне алкали,
Не жалея моральных потерь.

То, что Гейне во мне, я поверил:
Поклоняюсь стихам, и не раб;
Но,  достаток не тот и манеры
- Та же истая жажда до баб.

И теперь, когда стало полсотни,
Жизнь не мыслю себе я без дев;
Полюбив Тициана полотна,
Заблужусь я в черте двух дерев.

Труд, любовь, возлияния Бахусу,
Снова труд и опять: - Наливай!
Орошаю  духовную засуху,
Утверждаю придуманный рай.

Где ты, благости синяя птица?
Больше бражничать силушки нет,
Чем я встречу седьмую денницу?
...И не слышу достойный ответ.

Так, выходит, что: Не издавайте,
Жажда славы не мучит меня,
Лишь от девушек не отдаляйте,
Лишь они будят к  жизни меня!

     …Милая, прости, вот такая фантазия. Да, забываю сказать: - Ты Надюшке не все читай, а целуй почаще.
     - Дорогой, все, что ты пишешь – удивительно, восхитительно, бесподобно, неподражаемо и прочее и прочее…
     - Да, я понимаю, что такое шоры любви; но попробовала бы ты высказаться иначе… Я, сразу, сказал бы: - А у тебя ноги кривые…
     - Что, что… а ну повтори…
     - Нет-нет, я пошутил… Так охаять твои струночки… не было во все века большего кощунства…
     Мне приятно, если тебе что-то нравится. Сейчас мало читают… жизнь гонит… кого за хлебом, а кого в невежество. Вспомнился случай: я решил поторговать своим сборником. Интересно было: а что стоит, сейчас, все это? Придумал интрижку, правда, не использовал:

Купите томик господа
Своим любимым в назидание.
Я вам признателен всегда,
Подайте денег на издание.

     …Цену не назначал, но кому было интересно, платили... А одна пенсионерка даже настоятельно просила взять деньги, когда я пытался подарить ей книгу. Но особенно меня поразила одна дама. На мое предложение приобрести книгу  от автора, она мельком бросила на меня взгляд и мимоходом сказала: - Я Пушкина… не читаю…
     Правильно ли, я ее понял?.. но в этот же день родилось:

Мадам, купите Музы скромный дар.
- Да мне самой, хоть кто б ни будь, подал.
- Недорого возьмите томик мой,
Он душу отогреет вам порой,
Повеселит в хандре, премудрости научит,
И помирит с собой, как совесть мучит.
- Стихов вниманием своим не отмечаю,
Я Пушкина... на что, уж... не читаю.
- Резонен довод ваш, вы правы на все сто;
Я не берусь судить ваше значимое Ничто,
И ваш намек, и ваше чванство;
И не встревожит уж, наверное, ничто
Вашей души ущербное убранство.

     …И вообще, читатель - капризное существо, тем более, не продвинутый или зацикленный на каких-то своих “клопах”.
     Часто, когда спрашиваешь о впечатлении от сборника, смущенно говорят о попранной морали или почти так, правда не каждый умеет сформулировать впечатление, но я догадываюсь… Когда же спрашиваешь о психологических вещах, на лице удивление или задумчивость, о чем бишь ты. То есть, читают остренькое, а остальное не удосуживают вниманием; хватаются за огонь, а потом жалуются на ожоги.
     Если думать о идее, то пропадают все неудобочтимые слова.
     Я помню беседу с одной женщиной: на вопрос о впечатлении… она отметила несколько вещей вполне цензурных, не обмолвившись ни слова о “остром”… Она говорила о том, что ей понравилось, остальное ее не касалось, понимаешь… такт и ум.
     А есть, ну очень суровые особы: так - выхватив следующее четверостишие, в котором я уже извиняюсь за возможные “неудобоваримости”…

Пусть, дамы, Вас не обижает
Нагих стихов мой стыд и срам;
Меня пред богом оправдает
Вниманье бешенное к Вам.

     …она добивала меня, накликая на меня всякие бедствия, она написала буквально: - Вас оправдает не Бог, а венеролог, – в этой даме спит поэтесса… А Бог будет обвинен за то, что дает талант всякому сброду, - новая интерпретация  “Начала”… или, правильнее  - “бред сивой кобылы”.
     Я недостойно парировал этот удар ниже пояса:

Надеюсь, обойдет сторонкой
Твоих намеков мерзкий ком,
Если с тобою, фанфаронкой,
Не буду близко я знаком.
И, наперед, перед богами
Не открывай жидовский рот;
Своими курьими мозгами
Судить не смеешь даже сброд.

     …Сочувствия не жди, ты, наверное, сам дал ей сборник на рецензию, ожидая похвал. И, во всяком случае, смотри, перед кем мечешь бисер.
     …Надеюсь, я не обидела своего мальчика?..  Я уже жалею, что так высказалась.
     - Ты  верно подметила, хотя основной мотив, похоже, ревность… И хватит об этом. Уже поздно, хороших вам снов, мои  девочки. А завтра продолжим беседу…

     …Доброе утро, я к тебе с новой вещью:

Поэт, ты шут; ты тешишь пыль:
Тупицу, сноба и невежу.
Тобою выстрадана быль,
И будущее с болью тоже.

Так получай от первых лиц
Укоры и пренебреженье, 
От недоносков и тупиц
Терпи несносное сближенье.
               
Ты пьешь строку, играешь роль,
Тебе дается роль любая;
Ты израсходуешься в ноль,
И поднимаешься сгорая.

И боль твоя – души урок,
Сжигая души истеричек…
Кричит навзрыд - немой пророк,
Но слышат только единички.

Идешь в прорыв: из чада в дым…
Возможно, где-то будет роздых?..
Как ранее ты был один,
Так и сейчас один из борзых.

Поэт, ты – раб, свободе дань;
Раб прихоти своей - кумира.
Тебе актив немалый дан.
Тебе для жизни мало мира.

Неси свой крест, живи, терпи,
Рани и, язвы усмиряя, 
Несовершенный мир крепи,
Собою гордый мир являя.

     …Похоже, я тебя здорово вчера обидела… ты всю ночь не спал… и вот… Ты совсем без кожи: голенький… Прости пожалуйста.   
     - Где-то в шестидесятых, слышал такие строки: “Едут беленькие сучки к черным кобелям”, - это о русских девушках на море… будто бы принадлежащих Е. Евтушенко… Евтушенко во все времена бунтарь… а сейчас, мне кажется, он отдает долг делу воспитания детей…
    Странно, когда у человека остается мало времени , он перестает спешить… Почему я об этом подумал, не знаю…  Устал трибун… Что то он думает о настоящем положении России?..

   Беседа

   К Е. Евтушенко

В твоих стихах “последняя попытка”
Гражданской чести есть пример,
Где ты клеймишь, от чувств избытка,
В окружье всех запретных мер:

Ошибки глупости, холопство,
Прямые подлость и обман,
И примиренчество, и жлобство,
Палачество и прочий хлам.

Казалось, прочитай с вниманьем
Десяток очень умных книг,
И свет мудреного познанья
Исправит все плохое вмиг.

Но... таковы законы жизни:
Всяк хочет опыт свой иметь,
За перевертышей отчизны
Спешит талантливо сгореть...

Хочу с тобой поговорить,
Пока еще сознание просит
Душою к людям не остыть,
Пока по горкам лыжи носят…

Представить встречу…
            Что молоть впустую?
Как будто речью можно справить дом,
Как будто речь поднимет рожь густую,
Как будто речь напишет умный том.
..................................

Приятно мне осознавать,
Что порох есть в пороховницах;
И чести нам не занимать,
И доблесть есть и в наших лицах.

     …Посетил молодежный экспериментальный театр Спесивцева Вячеслава… и подарил посвящение.
   
   Театр! Театр!

Вы у Спесивцева, и что же:
Глазам предстал чудесный мир;
Здесь оценен всего дороже 
Свободы дух - святой кумир!

Всяк выражает все, что может;
Теснят тела плечом к плечу
- И зависть черная не гложет-
Все этой стенке по плечу.

Тел обнаженных вал девятый
На сцене образ создавал,
И вдохновенья конь крылатый
Искусству данью воздавал.

И в глубине большого зала
- В немой тиши, лишь сотни глаз-
Зародыш огненного вала,
Неяркий свет явился враз.

Родился там и в зал катился
Неяркий огненный овал, 
Как в искрах гнева возродился
Народной мести грозный вал.

И сроет огненная лава
- Стена, твердейший этот сплав-
Устои гнилостного права,
Когда Спесивцев Вячеслав…

Как колыбель желанной воли,
Судьбой назначенный кумир –
Поднимет всех, лишенных доли,
И обновит наш злобный мир.
 
Путем логичного исхода
Та нерастраченная страсть
Клинком ’’крестового похода’’
Cметет зажравшуюся власть…

Созрели видно гроздья гнева,
И судный день для них настал…
Взывает ’’Орлеана дева’’!..          
О, если б этот вал восстал…

     …Восторженность, дочь Романтики… Ребенок рождается и… широко раскрытыми глазами смотрит на мир. Радостно протягивает в этот мир свои ручонки, а мир обрушивается на него своими трудностями: суровостью природы и черствостью, а то и злобой,  людей. Хорошо еще, если мать не пьющая и сумеет прикрыть его - грудью на амбразуру жизни. Правда ребенок не всегда жалуется матери и, уже с детства, несет груз обид в  своем сердце. И на этом пути, приспосабливаемости и выживания,  утрачивается  романтика, суживаются в подозрительном недоверии глаза, и слова поверяются в плане подтекста.
     Я тоже побит жизнью в детстве… Но Овны выносливы, хотя какая-то корректировка  моей личности  все же произошла… пожалуй, и не слабая. Идеалы, если какие-то зародились, то сильно потускнели. Недоверие, под сто процентов… но так жить нельзя… постоянно реанимируешь чувство, но его тут же убивают.
     И живет человек?!. или живым трупом, или циником. Трудно сохранить духовное здоровье… разве что в схиме. Отсюда моральное уродство и черствость, что, отчасти, является защитой…

      О друге

Наш спор, увы, без смысла торг;
Цветник любви зачем низводишь;
Сердечных трепетов восторг
В срамную шутку переводишь.

…О, юношеских лет мой друг,
Был дух его подобно кремню…
Он полюбил девчонку, вдруг,
И обернулось все яремно.

Истаял от любви мой друг,
И чтоб спустить с небес на землю
И излечить любви недуг,
- Прием предерзостный приемлю.

На вызов: - Кто, взглянув вокруг,
С земной равнять богиню смеет?
Его я огорошил, вдруг:
- А ты представь как она с….т.

…Он безответной той любви
Сполна все “прелести” изведал.
Не удержал ветрил ладьи,
И, вот что сущий рок поведал:

- Он идеал свой не нашел,
Прощупал женщин галерею;
Он водку всем им предпочел…
А я поныне их лелею.

И Валю - ту, что он любил
На долгой жизненной дорожке-
Дух Смерти дерзко обратил,
Принцессу прежде, в бабу Ёжку.

И жизни опыт говорит:
Ступай неспешными шагами;
Огонь восторгов отгорит,
А пепел остается с нами.

Постом привычки опадут
Страстей пылающих пожары
- Пиров кощунственных приют,
Предтеча долгих мемуаров…

Но, может быть, лишь он и жил;
И голос нравственных страданий
Лишь одному ему открыл
И страсти миг, и вечность знаний?

Загадок жизненных печать
- Как любознательности пища -
Дерзает снова обязать
Вернуться в жизни узилище.

Иной круг жизни очертить,
Страдать над тем, над чем смеялся;
Другую ”шкуру” ощутить;
Стать вором, где оборонялся;

Познать власть денег, власти блажь;
Потрафить жажде путешествий;
Создать всемирный эпатаж
И побывать в горниле бедствий.

И если, вдруг, круговорот
Дерев и фауны привычен,
Тысячелетья оборот
Я б дубом был, косноязычен.

Или шелком лебяжьих крыл
Я б скаты ветров взмахом спорил
И нерастраченный остыл,
Сложивши крылья в бездне горя.

Так, что - есть что? Кто, в жизни стадной
- Пройдя по лезвию ножа,
Ведомый нитью Ариадны -
Высоких помыслов стяжал;

Кто - образ данный потерял,
И пьян, как свят, в немотной блажи;
Другой  - в познании Начал -
Грехов гордыни дерзкой нажил.

Один - в преступной простоте:
Он сир и слаб, с него кто спросит;
Кто жизнь грудь в грудь встречают, те
Венец из терниев  “испросят”…

Дерзай, дерзай смиренный раб;
С ветрилом спорь, ”Аника – воин”;
В горниле жизни сник, ослаб…
Чего, где - будешь удостоен?..

     …В твоих записях я нашел интересную “зарисовку” о том, как огромный камень облюбовали двое влюбленных… И вот, что у меня получилось:

В далекий дремучий год
Когда-то была гора.
И было теснение вод
- Дождей и снегов пора.

Планеты мчали в обвод,
Дрожала земля, небосвод,
- И вот раскололась гора
До самого темного дна.

И вывалила свой бок
Могучая та гора,
И, треснув, ввалилась в ток…
И - камень, уже она…

И свет бесконечных гроз
Змеил ярким блеском вкось,
И рвал диким зверем сон,
Будил новой жизни стон.

Тысячелетий миг
Другую среду настиг,
И стал он уже колыбель
Горячих жаждущих тел…

И он удивленный пас
Их восхищенный глас…
Казалось, тот самый час
Вдруг пробил, его потряс…

И горд был седой исполин,
Что он теперь не один:
У темных его основ
Жизнь зародилась вновь…

     …И еще… чуть поправил, хорошо ли, плохо ли?..

Все вкруг в цвету в краю родном,
Стояла грусть в листве аллеи,
И в этом, мне родном краю,
Я все тоскую и болею.

Огонь во мне совсем угас,
Безжизненно мое дыханье,
И потому наверно в нас
- Немое разочарованье.

*   
Здравствуй, друг мой нежный,
                где ты был так долго?
Сто ужасных снежных
                вьюг слепили колко…
Сердце, вдруг, замерзло;
              в льдинку превратилось,
Ты пришел так поздно,
               льдом любовь покрылась.
Отогреть сердечко, нет уж больше мочи;
Помоги, мой нежный, растопи кусочек.
Может быть губами, руками, словечком;
Ну, хотя б частичку  моего сердечка.

     …И, вообще, у тебя столько интересных идей… давай так: ты думаешь - я пишу.
     - У каждого человека, как бы ты сказал, понапихано в голове много всего, но выразить… не всем дано…

     … Я в Питере! Основная цель: катнуться на Финском заливе на лыжах с кайтом (парашютом) и традиционно – Эрмитаж.
     - Я завидую тебе белой завистью – очень за тебя рада.

     …Посетил Эрмитаж - даже прежде, чем планировал. Случилось, выступил перед двумя женщинами, посетительницами музея. Проходил мимо трех граций в мраморе, скульптора Канова; возле этой композиции стояли две женщины. Я бесцеремонно привлек их внимание своим ранее написанным стихотворением:

Уверовал я в Эрмитаже,
Три грации не перебор;
Все три, как будто, на подбор;
Холодных тел горячий спор
Идет чарующе адажио;
И ловит восхищенный взор:
Головок ветреных убор,
Сплетенных рук живой узор
И... прозаическое, даже.

     …К своему удивлению я не получил отповеди за свою бестактность, напротив они были заинтригованы, когда узнали, что перед ними автор прочитанного.
     Одна из женщин, похоже, она слушала со вниманием, спросила: - А что у Вас подразумевается под: “прозаическое’’? Я, не выбирая выражений, бухнул: - Сиськи, письки… И, почти без паузы, услышал: - Что Вы!.. Пусть это не духовность, но далеко не проза… и погрозила мне пальчиком.
     Там, в музее, проходя мимо  залы абстракционизма, я вспомнил, как однажды жестко проехался по “творчеству” Казимира Малевича? К сожалению, вещь утеряна, но я недавно снова удостоил приверженцев абстракционизма своим вниманием:

Я хочу, чтоб мой стих был понятен и прост
- Не иду в поводу у сомнений;
Модернизм, футуризм я е… в полный рост,
Не приму новизну поколений.

Меч в горне сколдовать или траву косить,
Поле шагом за плугом измерить,
- Нет, тебе… надо, вот, под чудинку косить
И в квадрат сажей пачканный верить.

Как и тысячи лет хлеб и мясо ты ел,
Воевал за лохматую щелку;
И теперь посылаешь еду в туже щель,
Трешь елдак о красивую телку.

Что же, вдруг, расскажи, изменилось в душе?
Ты меняешь привычки и веру,
Продаешь за копье родовое клише,
Потакаешь дурному примеру.

Модернистский подход видим мы там и тут,
Проявляются жуткие страсти:
Для поднятия духа бананом е…,
Избегая болезной напасти.
 
Член сметаной помазать, но медом чудней,
- Не питание - повод, игрушка;
Мед слизать, это много приятней, трудней,
Даже выступит пот на макушке.

Ладно, парни, дерзайте; и с вами содом…
Вы рисуйте фигуры из сажи
И е…те  мозги -  кто слабее умом,
Я е…у  ваши  все вернисажи.

     …Как?.. Пожалуй, грубовато, но, я думаю, что эти пройдохи заслуживают грубость. Я понимаю, в плане эпатажа, могут появиться на свет подобные вещи, я имею в виду мазню – абстракции; но целые направления… Это можно понять, лишь как оболванивание, и насмешка над обывательским мышлением. Да и не только обывателя цепляют модными веяниями. Серьезные умы обсуждают явление, а те… очевидно посмеиваются. Даже не хочу говорить об этом.

Сынок, сынок, унылый Б…,
Кто влил в тебя кувшинчик яда?
В канализационный сток
Прервать мучительного взгляда

Не смог… и вот из темноты
Морока лапы простирала…
Похоже, как рождался ты,
Искра в тебе уж умирала…

Построил ли ты дом? Ах, нет!
А сад, скажи, взрастил ли? Тоже…
Нести же несусветный бред
Гораздо легче ведь, похоже?

И воскресив забытый спор,
Скажу: - Паши, не нужно прений;
Да, да, “ пора впрягаться, сёр”…
Но кто ж за Сашу будет гений?

     …Что-то меня разбередило… вот из серии: портреты:
         
           Ан…

Как не уйти в туман химеры,
Когда до гробовой доски,
Его: гробы, Безумный, серы,
И нестерпимый яд тоски.

Прикован вредоносной спорой
К печально-траурным словам,               
И эта мгла, и эти шоры
Свет умаляют в пополам.

В смердящий круп вонзивши шпоры,
Безделья ищет, чужд делам;
Больной души, пристрастья горы
Отдал он карточным столам.

В салонной тишине бушует,
Витийствует презренья дух…
Вселенский мир восторжествует,
Как если бы он, вдруг, затух.

Какой, однако, месяц странный…
И не доволен он опять:
То перебор зари багряной,
То солнца поворот в закат.

Довольно б жалоб с завываньем,
И не ищи все время путь
Среди гробов; души терзанья
Для важной роли позабудь.

И двигать жизни колесницу
Не в силах, в жалобах горазд…
Пегаса, ветреный возница,
В мильонный шпорой тычешь раз.

Смердит и от безделья вялый,
Трубит тоску, гробы и смрад.
Страшится смерти запоздалой.
Бездельной жизни трупно рад.

Так для него любовь – работа,
Так для него ланиты прах;
И гонит, незатейлив кто-то,
Его не в совесть, а за страх…

*
Там труд, и тут крота забота…
К бл… и пусть трудится кто-то.
За тостом грусть подлить слегка…
И в перстнях тонкая рука,
И бледность кожи, томность рожи,
- Да сколько ж об одном, о боже!

Поднять чуть верхнюю губу,
Чуть нижней опустить края,
Помадой - тонко - вниз тычки,
В проемы врисовать клычки,
Лба бледность, тлен и скулы – грани,
- Вампира образ перед вами.

И прошипеть почти беззвучным…
И закатить - бесцветно-жгучим…
И впиться в розовую плоть
Случайной жертвы… вот вам тот,
О ком возвышенно век целый говорят, 
Кто льет на души ваши яд.

О ком пою, мои друзья,
Доходчиво ль рисую я?

     …Золотко мое, я, наконец-то, на Финском заливе, на лыжах. Ощущения… долгопередаваемые…
     Я  научился “ходить” галсами против ветра, необыкновенно интересно. Много всего разного я перепробовал в жизни, и это тоже очень интересно.
     Это хорошее. Но есть и плохое.  Меня подвела моя лень… я влетел в торосы оставшиеся после прохождения ледокола и получил реберную травму… что-то болит в боку. Нужно было “погасить” кайт, пройти торосы и, только потом, снова, поднять кайт. Порывистый ветер свел на нет мой опыт горнолыжника.
     Без смеха, что очень больно, не вспомнить как я догонял, брошенный во время падения кайт. Это надо было видеть: После падения, кое-как отстегнув одну оставшуюся на мне лыжу, я еще был способен подумать: - А куда пойдет кайт, живущий теперь своей  жизнью? Кайт мирно уползал от меня по фирну залива. Еле поднявшись, прижав руку к боку, я  поклюкал за кайтом.
     Травма – травмой, но собственность в цивилизованном обществе священна. “Бедность не порок”, но бедный человек себя чувствует ущербным, потому, что относятся к нему снисходительно, как к больному… лучше бы ненавидели…
     В отличии от петуха, который бежал за курицей (из анекдота, где он думал: - Не догоню, так хоть согреюсь) мне нужно было догнать кайт обязательно. Я бежал старательно, но уж очень больно было и поэтому, когда ветер приутихал и кайт притормаживал, я переходил на шаг - если это походило на ходьбу… Но только ветер просыпался, и кайт оживлял свой бег, я, опять, был вынужден наращивать обороты своего скованного травмой тела…
     Мне казалось, что кто-то смотрит, как я охочусь за кайтом - невдалеке, за торосами, на другой стороне устья залива, куда я и хотел перебраться перед падением, маячили несколько кайтов - но мне было безразлично, как я выгляжу со стороны, и если бы все окружение было бы Колизеем, я все равно не смог бы принять бравый вид.
     После нескольких спуртов я овладел добычей. Справедливость восторжествовала! Но кайф был обломан, и я направился в сторону, где оставил машину… я катился к машине с помощью кайта, но этот подвиг годился лишь для выживания, но не для удовольствия.
     ...Смейся, тем более у тебя есть причина позлорадствовать: я тут с ребенком, а он на лыжах… но я думаю, такое поведение главы семьи окупается… Здоровье семьи начинается отсюда, от этих пристрастий. Здоровье нации пошатнулось: пьянство, наркомания вместо здорового образа жизни, но это уже вопросы политики…
     Думаю переболеть пару дней и, надо уезжать, - катание закончилось…
     - Милый, что ты там творишь, ты хочешь нашу девочку сиротой оставить? Ты должен быть теперь вдвое – нет, втрое осторожнее… Ты живешь теперь не для себя, и собою больше не распоряжаешься. Ты понял меня? Кстати, я думала, что на свой день рождения ты к нам заскочишь… Ну ничего, не получилось и ладно, отдохнул, и хорошо… И не в коем случае не смущайся по поводу нас… ты нам здоровый нужен. Здоровый, понял?.. а ты там рискуешь. С наступающим тебя, милый… приедешь, буду поздравлять.

     …Сегодня мой день рождения. Я еду по Питеру в сторону Москвы. Зверь уползает в нору зализывать раны…
     Но лучше начать иначе: Плакать или смеяться над отечественной медициной: плакать слезы – смеяться тоже… я с реберной травмой в Мариинской больнице…
     Мое падение с кайтом - мина замедленного действия: Отъехал я от места гостевания с десяток километров - а в гостях я был у Палыча: Сысоева Николая Павловича, надо бы особо рассказать о этой легендарной личности, лучшем каскадере всех времен и народов, но лучше всего о нем говорят его книги…
     Я тебе, как-нибудь, расскажу, что-нибудь, о каскадерах.
     Так вот, двигаясь в вяло текущем потоке машин, я, а с кем не бывает, чихнул… Ну зачем, спрашивается, это было нужно, все равно сказать мне: - Будь здоров, - некому, я один в машине. Что-то хрустнуло внутри, и я парализованный болью едва сумел прижаться к обочине. Похоже, при падении в ребре образовалась трещина и теперь, вдруг, она разошлась; т.е. я получил классический перелом, со всеми вытекающими последствиями: болевой шок и… изменение планов на ближайшую неделю.
     Обдумав свое положение, я понял лишь одно: без больницы мне не обойтись… но как в нее попасть…
     В зеркало заднего вида я, вдруг, увидел ментовскую машину, высунул руку и стал вяло помахивать, пытаясь обратить на себя внимание…
     Они так и подумали: - Кто-то действительно нездоров, если вздумал нас приветствовать.
     Они не остановились… За мои, под семьдесят, я не помню случая, когда менты были мне полезны.
     По этому поводу я позволю себе отступление…
    - Виталичка, милый, что с тобой, как тебе помочь?
    - Не волнуйся, все позади. Я описываю ситуацию уже в больнице, задним числом. Корми Надюшку, целуй, и ни о чем не беспокойтесь. Я вам все расскажу. Я вас целую. Слушай дальше:

   ’’Левша’’ от сыска 
 
   На страже интересов
   махинаторов от жилья
   стоят некоторые менты…

…Улика у блохи под коготком…
Но это для рекламы в сериалах…
Преступник распознается потом
Десятком лет попозже, в мемуарах.

И тема преступленья не в струю,
И вышла разрешительная квота,
- Толи повисшая мохнатка на х..,
Толи прилипшая зеленая банкнота.

И попирают ханжески закон
Те, кто хранить его обязан;
Их не проймет народный жалкий стон,
Подлец и вор с глупцом повязан.

Погряз в коррупции весь этот мир,
Обедню правит вор и проходимец
И золотой телец у них кумир,
Преступник и политик - их родимец.

     Тля и муравьи.

                Басня:

Кто знает, как родится тля?..
Но лучше все начать не так.
Не будем время тратить зря.
Напала тля на молодняк.

Жиреет тля и чахнет лист,
Погибнет куст и будет пуст.
Коровка божья, пацифист,
Пришла в зараженный тот куст.

А муравьи: - Уйди, не смей,
Оберегают тли набег
От миротворческих затей:
Коровок обращают в бег…

…Щекочут усиками свод
Пузатой тли, живот и зад,
И пьют являющийся мед…
Не поле битвы – райский сад.

Кто наблюдал жизнь муравьев,
Тому понятен сей сюжет.
Народ обижен до краев,
Покоя от бандитов нет.

Так кто ж такая, злая тля?
Тля, это - воры и Кенты.
Ты басню прочитал не зря…
А муравьи?.. да, да  –  мен...

     ...911… 911… 911… и я в больнице.
     Тут я понял, как “неправильно” болеть в чужом городе… да и вообще болеть… я был в больнице, но меня, похоже, не видели…
     Через несколько дней я ушел из больницы “по-английски” и уверен, что никто этого даже  не заметил. Двумя днями ранее я видел, как парня, соседа по койке, на второй день после операции аппендицита, друзья умыкнули из палаты домой. Так, еще два дня после его исчезновения, сестра, “раздающая” уколы, выкликивала его фамилию. Думаю, если бы все, вдруг, исчезли из палаты, сестра, придя, со шприцами на подносике, в пустую палату, машинально выкрикивала бы фамилии, ничуть не удивляясь отсутствию больных.
     Много смешного и нелепого можно было бы рассказать, но все это не так смешно, как печально… В прежние времена все было иначе…
     Вот такой, бездушной -  бревну, я и  “посвятил” следующую вещь:

Боюсь, что царственного вида,
Разить мужчин ’’не в бровь, а в глаз’’,
Едва ль случится, когда-либо,
В ближайшем будущем у Вас…
Но, дальше - больше, посмотреть…
О, нет! Куда уж Вам толстеть.

     …А вот и более грубая вещь:
     Хотелось бы сразу извиниться перед честными специалистами, мастерами своего дела, коих также встречал я в жизни: так например: Овчинников Юрий Михайлович и многие другие… он светится умом и добродушной улыбкой, кстати, горнолыжник… долгих ему лет жизни.
     Это их не касается:

За российской медициной
Наблюдаю однобокость.
За улыбчивой личиной,
Жесткость, черствость и жестокость.

И сестрицы с вялой ленью
Раздают по назначенью:
То живому: -  Подождите…
То умершему: - Простите.

И гонять ленивых девок
Нет желания и силы…
Не избегнешь ни издевок,
Ни постели, ни могилы.

Недюжинной профессурой
Наша родина богата;
Рядовых забот о людях
Не имеем мы, однако.

И отцы больниц и клиник,
Задом к людям – к деньгам ликом,
За зелененький полтинник
В мир иной отправят лихо…

     …Не хочется заканчивать, надоело злобствовать… а злобствуешь от отчаяния и бессилия изменить что-либо. Куда идет Россия?.. Правильнее, - Куда ведут Россию? Продажные политики развенчали образование, здравоохранение, почти уничтожили промышленность. Как такое могло случиться у дальновидных наших…
     На первый взгляд - этими доводами и оперируют предатели - зачем производить свои продукты питания, машины, технологии, если можно купить дешевле за “бугром”? Отстегни из недр и спи спокойно… а что потом, когда наша былая мощь исчезнет?
     А вот что: придет любой, кому не лень… - О, какие красивые рабыни, какие сильные рабы… а ты и ржавого ружья уже сделать не можешь, чтобы отмахнуться; и купить не можешь, недра, как оказалось, уже не твои. Надули тебя твои правители… Они на Багамах, а ты в ярме. Тебе и в голову не могло прийти, что можно поступиться родиной.  Для них, где деньги, там и родина; это же вошь: где тело там и они… без славы, традиций, чести.
     Есть другой вариант: наши же воры приберут страну к рукам и построят жизнь по понятиям… правда им нужно очень, и очень вырасти, чтобы суметь управлять такой огромной страной.
     Хрен не слаще редьки.
     Плохи были идеи “Советов”? Плохо было, когда собирали бездомных детей под присмотр, и это в период разрухи. А теперь плодим беспредел, проституцию и бандитизм на базе наших детей, а денежки текут за “бугор” на счета воров и предателей.
     Боже, дай стране героя, всесильного и беспощадного; и пусть он ведет народ против предателей и воров. И пусть достанет их народный гнев в любой точке земного шара.

    Пирамида

...В массе сила великана.
В массах власть политикана.
Не поддержи мы истукана,
Глядишь, и нет политикана.

Стоим мы в партии  и, вот,
Уж, сверху кто-то нас гнетет;
А нам, пожалуй, невдомек:
С нас по копейки - им домок.

Ты ломишь спину, пашешь, он
В довольство, роскошь погружен.
Стоим мы твердо в пирамиде,
А на вершине вошь да гнида.

Как изменился б мир вокруг,
Не будь политиков и “слуг”;
И как свободно б жил народ,
Загнись, вдруг, нравственный урод;

И если б справедливый гнев,
За  землю, труд, свободу, хлеб,
Единым махом смел взашей
Политизированных вшей.

     …Завтра девятое мая. День победы – Великий день!
     Столько миллионов жизней унесла война, столько пролито слез и пережито горя…
     Из того времени, кажется, смотрят глаза - уже без слез, их нет, сколько их может быть в теле человеческом - иссушенные горем… горящие глаза, и с немым укором вопрошают: - За что боролись?..

Ветераны, ветераны,
Как почетны ваши раны;
Как лучисты все морщины,
Сердцем юные мужчины.

Жаль, наград военных слава,
Вашей доблести оправа,
Обрамит седые главы,
Горьковатою приправой…

Как опасно заблужденье,
Что закончилось сраженье
За Россию, за свободу,
Славу русского народа.

Болью раны ветерана,
Боль сильнее раны рваной,
Стонут русские по духу
За Россию, что в разрухе.

За утраченную веру…
За предательство без меры
Веры русского народа,
И искорененье рода.

Разговоры, разговоры,
А пока что, тащат воры:
Демократы – плутократы
И другие супостаты.

Боль души за все утраты
- Наши бывшие солдаты -
Все взывает люд ко мщенью,
Как на новое крещенье.

И поднимутся солдаты,
И придут на них в палаты,
И возьмут костисты стуки
За холеные их руки.

И в глаза бездонным взглядом
Напоят их трупным ядом…
Содрогнутся супостаты,
До конца времен прокляты.

Будет… будет суд Господень,
И придет на землю грозен,
Тот, что все земное злато
Не возьмет за жизнь солдата…

И когда настанет  Это,
Вас проклявшее со света,
Вы лишитесь сна… и смерти
Вы запросите, поверьте…

И амбиции  земные,
Под знамена расписные,
Будут мелкими смотреться,
Но от них нельзя отречься:

И клеймо, как та проказа
Вас отметит безобразьем;
Вам от века, и до века
Ковылять с тоской калеки.

Выть в холодное безмолвье
Жутким воем в изголовьи
Тех… их, проданных на плаху,
Обезумевши от страха…

Осознай, кто заблудился,
С покаянием явился…
Ну а вор - из века вор,
С ним особый разговор…

     …Какой он, этот день, был  радостный и какой теперь грустный. Грустный для тех, кто не слушает бубны шаманов СМИ и осознает нынешнее положение России. Даже, если бы, в трудное время мы откатились за Урал, мы оставались бы Россией… Это была бы не беда, а полбеды. А сейчас: нелюди, подобные Меченому, обезглавили страну: не умея сделать, сломали напрочь… и Россия, как огромное тонущее судно, медленно погружается в пучину политического небытия; и вездесущие крысы, убегая, тащат из трюмов богатства некогда великого, независимого, гордого корабля!
     Нет прощения таким лидерам!

…Так - есть политики, их мать,
Все и за всех желают знать...
За неуменье зверям в пасти,
Никто не лез бы сдуру к власти.

Но наш закон, порой, что дышло:
Как повернешь, туда и вышло;
И мутит светлый лик страны
Политик с ликом сатаны…

*
Нет организма без сосущих в шерсти...
...Мы - голова, мы - аналитики;
Без нас вам мира не снести;
Мы кровососы, мы политики!

Вы, народ - темнота беспробудная;
Мы, политики  -  светлый люд;
Нам с грудинкой борьба многотрудная,
Вам остатки от наших блюд.

     Политик иуда.

Политик – Иуда, за власть над умами
Нещадно воюешь годами, веками;
Чужими руками жар загребаешь,
Скромно слугою себя называешь.

Иудушки - политики - властолюбцы подлые,
Слуги наши скромные, избранники народные;
Как клещи надулися  от народной кровушки;
Наказанья божьева нет на вас - хворобушки.

Надо же додуматься обособить нации,
Допустить Великой  России трепанацию.
Сеют рознь народную, вражду национальную,
Ложью травят душу людей многострадальную.

Русскому, татарину, хохлу или чувашу
Ненавистно видеть все уловки ваши:
Разделять и властвовать над душами заблудшими,
Устилать кладбища  земли сынами лучшими.

Банки иноземные взяли вы в советники,
А народ дурачите, подлые вы сплетники.
Чушь суете низкую в газетенки пошлые
- Репортеры мелкие до сенсаций дошлые.

Дай трудиться вольно, не дыши в затылок,
Не верши налогами от труда прививок.
Расплодили воров, по незнанью вроде,
Кровь людей сосете с помощью Мавроди.

Воспалятся раны и души увечье,
Оборвутся нити в сердце человечьем...
Беспредельна Вера, и  Надежда тешит...
За ружье возьмутся…
                толи будут вешать?..   

      Независимость

Независимость стран, Независимость наций!
Не радуйтесь люди, не надо оваций:
В организме земли независимость членов
Приведет к нежелательным нам переменам.

Так, к примеру, от власти “единого бога”
К власти мелких князьков мы приходим;
                в итоге:
Окружились кошмаром военных событий,
Кровь и смерть вместо страстных соитий.

Задели вояки тонкую струнку:
“Ствол” и “лимонка” вызовут слюнку.
Пусть их, мальчишки, в войну поиграют.
Пули и бомбы взрослеть помогают.

Политики делят недра и рынки,
Нам оставляя гробы и поминки…
Границы отчизны надежно храня…
…Все продается: пушки, броня.

Играют на чувствах ребячьих “акулы”,
Кричат фанатично, сводит аж скулы:
- Пушечным мясом поля мы застелем!
Бабы,  рожайте!   Мы их перемелем!

Все ваши надежды и смысл вашей жизни,
Как уши плененных на нитки нанижем
И ожерельем сыновних носов
Мы загородим границы засов.

Так кто же в правительстве нас обошел…
-Жди, я вернусь, - обманул, не пришел…
Кто под влиянием желчной горячки
Дыбит медведя - Мессию от спячки,

Глумливо смеется в лица солдаткам…
Поди, осуди… И  “взятки с них гладки”.
Обмануты парни ратным похмельем,
Cмерть уже дышит в лицо подземельем.

И движется медленно “черный тюльпан”,
Теряет надежду Афганистан…
Кровью и пеплом отмечен тот путь;
Просто бедою его обернуть,

Цинковой тяжестью черных тюльпанов,
Горестным ядом граненых стаканов,
Жалким уродством голых культяп…
Сводки военной карточный крап.

Матери, вдовы, любимые, сестры,
Наши проблемы насущны и остры…
В угоду амбиций гаденькой гниды
Мы  похороним  на  лучшее  виды.


         Убийцы

            На убийство Листьева

...И вновь политиков кровавые следы,
И вновь убийства, унижение народа.
Нас защищают стройные ряды,
Неисполняемых законов - своды.

Сместились все понятия вверх дном
В сознании двуногих волков:
Уверены доселе лишь в одном,
Что без насилия не будет толку.

Вкусы разные у них, у нас;
В одном котле, но с разною приправой:
Им  дай анархию в анфас,
Нам - демократизма профиль бравый.

Припас преступности “девятый вал”,
На кулинарные рецепты падкий,
Нам - перец  жгучий: пуля и кинжал,
Для них - излишеств соус сладкий.

В России матушке политики-мутанты,
Подняли к жизни изуверов рать:
Вот киллеры, банкиры, спекулянты
- В каком припадке их рожала мать?

Киллеры!.. придумали же слово...
Не каждый мог таким уродом стать,
И всякий раз их называют снова:
-Убийца, вошь, подонок, тать!

И слезы  крокодильи Старший льет,
Унижен на весь мир и всю Европу;
Трудно, ведь, служить у двух господ
И сохранять не поротою жопу?

     …Тебе нужно прочитать книгу Игоря Павловского: “Политика национальных интересов России”. Или: “Проект Россия”: несколько книг, авторы которых, инкогнито, люди пытающиеся собрать актив способный противостоять силам,  которые манипулируют Россией и… человечеством…
     Идеи хорошие, книги прекрасные, но… явно проступает глуповатый диалог…
     Издательство: - Кто вы… мы подготовили вам хорошее предложение…
     Авторы: - Нам не нужны спонсоры, нам нужны люди способные масштабно мыслить.
     Будто нельзя учредить некий фонд: “Россия” или “будущее России” и собирать средства… Впрочем, по большому счету, деньги не нужны, деньги условность… Нужны Умы, чтобы направлять актив, который  поведет массы. Но эта ситуация настанет лишь тогда, когда случится встать на один уровень с Теми силами… а пока, все в руках золотого тельца, а точнее Тех, кто хочет уверить, что все в руках золотого тельца.
     И почему не дать эту книгу студенту, будущему России, т.е. сделать ее доступней…
     И еще: осмыслив идею ”золотого миллиарда”, и причины породившие эту идею, приходишь к мысли, что материалистический подход ведет человечество в тупик … Нужен другой подход к решению этой проблемы… через Веру… и тут все сразу осложняется… Где те, кто так верует, кому откроется Истина и как Веру поселить в сердцах людей… И возможно ли  Это на земле...
     А между тем мы живем, всяк в своем тумане.
     Я не могу осмыслить время после революции: двадцатые – тридцатые, - такая путаница, такие перегибы, но определенно можно сказать, что все идет от неумения и шкурничества: бездари берут на себя ответственность за жизни тысяч людей и ради своего блага готовы уничтожить и весь мир, не понимая, что он же в нем и живет.
      Но!!!… Чтобы кардинально поменять Мир, необходимо поменять людей – их сознание, образ жизни; но это быстро произойти не может, отсюда: войны, революции… исход Моисея, - старое уходит со старым поколением…
     Моисей!!!… только люди такого масштаба способны что-то сделать, да и то, только во времени; а коротко… только с кровью, на плечах тупиц и убийц, как это сделал Ленин… была ли у него альтернатива: дать массам знания не отрицающие  Веру…
     Страшное время…  и позже: примитивное жестокое предержание власти… без Веры, без свобод... свобода без Бога – смерть… 

      Колыбельная

Спи, мой маленький, не плач;
Чу! Нас слушает палач…
А как вырастешь большой,
Знай: ты нищий да слепой.
От пеленок будь в дерьме,
Будешь честен – гнить в тюрьме.

Будь рабом всегда здоровым,
Против нас закон суровый.
Инженером дельным станешь,
Свою родину прославишь,
Но за “занавес железный”
Не неси совет полезный.

Не смотри, не надо слушать;
- Шоры на глаза. - Бер уши.
И думать, тоже, не моги:
Кругом враги, одни враги.
В нашу жизнь Великий кормчий
Даст билет стандартный волчий.

В стране, где люди все счастливые;
А дети умные, пытливые;
Лица у всех светлы и розовы;
Все, будто, Павлики Морозовы.

…За кем-то там  приехал воронок;
Похоже, новый митинг недалек...
Чья очередь отречься от отца...
На матери от горя нет лица…

Так спи, родной, совсем усни;
В больной стране - больные сны...
Я б не смогла себе простить
На сон такой благословить...

     … страшный сюжет… сродни теме о Сцеволе.


     …и славная победа в жесточайшей войне… только народ с высокой духовностью, пусть даже уже подсознательной, может вынести это.  Но… что же дальше?.. Не нашлось лидера достойного такого народа... не нашлось.      
      Трудно писать о России… великая тема… как сама Россия. Боишься уничижить ее неловкими словами… а коснуться темы хочется…

Россия девчоночка шалая,
Дочь крайностей разных лихих.
Удачи лишь толика малая
А норов сермяжен и лих.

Судьбина досталась обычная:
Хозяин то вор, то дурак;
И тянется жизнь горемычная
Сермяжным путем: кое-как.

Россию сжигали, топтали…
Влачила позор у столба,
Веками плененной страдала
С терновым прощеньем у лба.   

Монголов немытые полчища,
Ливонцы, поляки и швед, -
Не счесть те несметные скопища,
Прошедшие в сонмище лет.

Преступные кланы политиков
Обманом чернят небеса,
И выводы их аналитиков
Прекрасные рвут телеса.

Россия! Писалось немало…
Рад в тысячный раз повторить.
И, вот, мое время настало
Просительный стих сотворить.

Великих хулить не пристало,
Но сколько ты будешь терпеть:
Предателя  тонкое жало
И вора тяжелую плеть.

Восстань, как в былые годины,
Когда: будто не было сил…
Вершитель все темные силы
Как вешней водою сносил.

Отмерь гнева полную меру,
Пора свои силы собрать.
С опорой  на Доблесть и Веру,
Срази всю Мамонову рать…
…………………………………

     …Это наметка… серьезные вещи делаются не в одночасье… надо доработать и продолжить…
     И вот еще:

Ох, Россия матушка, где твое богатство?
- Присосалося к нему воровское братство.

- Ох, Россия матушка, где же твои диты?
- Горе мое горькое - ****и и бандиты.

- Ох, Россия матушка, где твое могущество?
- Веник весь по прутику, и нет уже имущества.

- Ох, Россия матушка, где твое пространство?
- Разорвали волками мирное убранство.

- Ох, Россия матушка, где же твоя слава?
- Опорочены жидами мои седые главы.

- Ох, Россия матушка, где же твоя совесть?
- Трудно очень отливалась пламенная повесть.
               
- Ох, Россия матушка, о чем твои думы?
- Воры и бездельники довели до сумы.

- Ох, Россия матушка, что же теперь будет?
- Помолитися Отцу,  может, не убудет…

     …Вера… Нужна Вера, и для большинства не рассудочная… на ментальном уровне.
Как-то случилось прочитать книгу: “За чертополохом” Краснова П.Н. казака, генерала… Того самого, что был казнен  в семьдесят шесть лет, за взгляды, коим привержен был всю свою долгую безкомпромисную жизнь. Официально осужден за сотрудничество с фашистами, его кредо: хоть с чертом, но против красных...
     Казаки всегда могли за себя постоять, потому и не нуждались в какой либо опеке, и всякое вмешательство в свою жизнь считали недопустимым. А “большая политика” всегда калечила судьбы гордых людей.
     “За чертополохом” наивная, но какая чистая, красивая вещь. Вера, духовная чистота и радость сквозят в повествовании…  по Вере и воздается: высокие достижения в сельском хозяйстве, науке и технике... и персонаж, дочь монарха – царя, звалась: Радость Михайловна…
     При всей идеалистичности картины, есть в повести и грустные эпизоды… Но грусть какая то высокая, не червоточит душу, а возвышает и очищает сознание. И быт, не серый, выматывающий душу и высасывающий силы, а с каждодневной новизной, с полнотой ощущений, с радостью встречи с чем-то необыкновенным, когда радует каждый звук, каждый запах, каждое движение твоего тела.
     Некая неуловимая субстанция – Вера, и человек преображается; и перед нами не бредущий на эшафот, уже умерший до физической смерти, а летящий, как на первое свидание, полон жизни, и не одной…
     О многом задумываешься по прочтении таких книг.
     Кстати, Петр Николаевич, судя по его произведениям, был антисемитом.
В моих “вещах” встречается слово жид, но оно имеет следующий смысл: жид -  это не национальность, а гнусность натуры.

       Жид

Мне слово хочется сказать
В защиту бедного еврея,
И правду людям показать,
За них нисколько не болея.

Так вот: чтоб не было беды,
Знай, есть евреи - есть жиды;
Коль под жиденка ты попал,
Считай, что с головой пропал.

Истинную суть жида
Не постичь нам никогда:
Жаден, подл, хитер как лис;
Все только мне - вот их девиз.

Все сто оттенков темных красок
И миллион защитных масок, 
И тысячи дешевых бит
Вобрал в себя проклятый жид.

Сам пакостит, юлит, косит,
Другому слабость не простит;
Другого выставит на вид;
Еврей не сделает, а жид?

Работает он в нашем  МИД,
Петром зовется – а, ведь, жид;
Не подсчитать их всех рядов,
Евреев мало - тьма жидов.

Они загадили весь мир,
Дотерли истину до дыр.
Скрытный жид, и жид блатной,
Жид белый, черный и цветной,

Жид украинец, русский жид
- Какой бы ни имел он вид,
Какой бы нации ни был,
Жида такого я б прибил.

      …Полушутливая простая вещь… но идея, как мне кажется, хороша.

        Раздумье

Во мне казацкой крови ковшик есть,
Но я евреев за толковость уважаю;
В том сочетании себе я суд и месть:
Еврей - антисемита осуждаю.

Мать - чистая казачка с дона,
А кто отец?.. Быть может он еврей?
Быть может, сын какого-то Арона,
Противник юдофобовских ролей?

В резни кровавый век, войны гражданской мрак,
Метался человек: еврей, хохол, казак...
Как будто дела нет, как только убивать;
Как будто для войны земля должна рожать.
       
...Мутящая разум, ярость слепая
Смешала все судьбы, народы сметая...
Подвластные пьяному слову: Свобода!
От собственной глупости, хитрым в угоду...

Воскликнули казаки: - Бей жидов!
Добавил анархист: - Спасай Россию!
- Сознание очнувшихся рабов,
Занявшийся народный бунт - “мессия”.

Поднял клинок казак, воскликнул: - Бей жидов,
Спасай Россию, брат, не оставляй  следов!
И рубит брата брат с сознанием правоты
За власть других жидов, кем можешь стать и ты:

Коль разум еще спит, и неуемен нрав,
И: - Все кругом мое… и: - Я во всем лишь прав;
И осудить готов, и ”выставить на вид”;
От чести ты далек, и имя тебе: жид.

      …Темы добра и зла бесконечны: единство противоположностей, - что тут можно добавить… и тем не менее:

В чем слабость зла, и - сила доброты
Вопрос резонный, не лишенный смысла;
И под венцом кричащей слепоты
Вершат дела Фемиды коромысла.

Так в сказках зло побеждено добром,
А в жизни все, как правило, иначе,
Но если вдруг вопрос встает ребром
- Все за добро, и против зла, тем паче.

Ревнует зло к добру, в том парадокс,
Замазывает сажу белой краской,
И победив, позиции сдает:
Поверженного скрадывает маску.

Так - в прошлом омерзительный палач
Воспитывает внуков в духе добром,
Узреть пытаясь маковый калач,
Резон в первоисточнике утробном.

Маневр во искупление грехов?
Слепая зависть, в мир иной подглядка?
Усталость от бесчисленных боев?
Стратегии другой перезарядка?

Для достижения - все средства хороши:
Как выжить, да еще с прибытком;
Где плакать нужно - там угодливо пляши;
Где - осудить, а ты с хвалебным свитком.

…И тем лишь жив наш худосочный мир,
Что живы: лик любви и образ чести;
Что благородный изыск – наш кумир,
И пальцы жмут в кулак в позывах мести.

     …Спасибо, милый, ты столько интересного мне рассказываешь… слушала бы без конца…
 
прод.след.