В новейшем плейстоцене

С детьми и клиентами жжёт как пантера садовница детского сада;
пылкий цирюльник-хирург посылает в нокаут страдальца;
Марья не кается, не ждя в омовении чьих бы то ни было ног услады;
Лазарь в прострации тщетно мечтает о муках скитальца.

Сарацины насилуют христианок на паперти храма в Европе,
а европейцы приветливы и не рвутся к крестовым походам;
православный клир во главе с патриархом из-за утопий
проклинает какого-то Мора, зовущего к из чего-то исходу.

Щедрость пиров Валтасара оправдана гнусностью прежних кривляний;
остолбенев, как дочери Лота, социальные рушат подъездные лифты
вместе с пещерами. Град на Земле водрузившие, вавилоняне
при обрушении лишь по закону случайных чисел не стали мифом.

Страсть напряжённей и притуплённей отростки нервных окончаний,
неутолимее голод по незахваченным землям, тельцу и сцене,
выше спрос на свободных людей, даже мёртвых душ. И от одичания
и оскотинивания ничто не спасает в новейшем плейстоцене.