Суждения о поэтах

Поверхностные суждения о поэтах

1
Напишу о том, что неоднократно прорывается сквозь мои привычные мысли, хотя до конца мною – не продумано, не додумано, не взвешено, но изредка бродит в моей голове, как недозревшее зерно.

Попробую выпустить его на волю, - как мысль, суждение, рассуждение, которое, возможно, в дальнейшем может дать толчок для более зрелой мысли (исследования) кого-то из моих читателей, иль оппонентов.

А пришла я к этим мыслям (всего лишь зёрнам их) от нечастого обдумывания отдельных собственных стихов. А именно: я приметила, что в этих отдельных стихах моя мысль (всего лишь субъективная, поэтическая, лирическая) неожиданно приходила к каким-то научным истинам.

Как бы случайно, но она впритык подходила к научному вопросу (например, в стихе «Мерило земного – что?»), где в итоге я (не химик и не физик вовсе) прихожу к пониманию, что «всё – химия». Не помню по памяти, в каком году я написала это, надо подсмотреть в тетрадях, но в ту пору ещё любовь и мысль, к примеру, не обобщали как просто химию. Ныне же, кажется, это делают повсеместно.

Второй пример, особенно любый мне. На уровне интуиции когда-то (кажется, в 95-м году, дату тоже надо уточнять по записям в тетрадях), вспоминая свою давнюю любовь к одному не очень серьёзному юноше, в стихе «Короткие памяти нити» я написала строки «Мы – звёздная пыль, но разных галактик, Я только идея, а ты только практик» и т.д. Казалось бы, ну, метафора, или сравнение… Кто-то из читателей мог бы хмыкнуть даже: далековато дамочка уходит от реальности…

Однако же, как оказалось, я нечаянно изрекла истину, которую только через десяток лет в своих лекциях станут произносить редкие учёные-астрофизики: мы, люди, реально звёздные создания. Мы состоим из… реальной звёздной пыли! Это показали сравнительно недавние лабораторные исследования, и т.д., и т.д.

Новатор, открыватель, Валентина Георгиевна! А никто даже не заметил! Впрочем, а кто и как бы заметил, если и стихи-то эти были опубликованы только после 2001-го года, в каком-то маленьком детско-юношеском журнале… (Издателем которого пришлось быть мне как раз).

Есть у меня ещё один подобный стих, правда, так и не дописанный до конца, в набросках валяется ещё со средины 70-х, кажется, с утверждением «я – радиостанция», но плохо сложившийся в поэтическую форму, потому так и лежит незавершённым.

Теперь-то об этом, поди, можно прочесть у многих других поэтов, да и прозаиков, а то и у философов, или мистиков…  А в семидесятые, пожалуй, мысль эту можно было найти только у Рерихов (которых я в ту пору и не читывала вовсе, да их в те годы и не публиковали. Тогда ведь идеология была иной, и не только политическая, но и научная, ну, и т.п.)

Уровень интуиции, попытки самопознания (через стихотворчество) подводили к черте того, что на уровне осознания ещё и не было завершено, не воспринималось как факт реальности, но уже рождалось.  (Как те поэтические крылья за спиной у какого-то стихотворного образа Н.Гумилёва; увы, теперь уже не помню ни самого стиха, ни названия его, ни - чей это был образ; помню лишь фантастический  физиологический эпизод рождения этих крыльев).

Была у меня ещё стихотворная строка «в общей биоскульптуре сваяны»… Это, кажется, об образе Родины писалось. Тоже, где-то в 90-х годах. Не знаю, мыслил ли тогда кто-то такой категорией, как биоскульптура. Сейчас, по-моему, это встречается в научной мысли.

Да, а как удачно я вошла в область физики, написав в очень жалостливом, кратеньком стихе призыв к неведомо кому: приди ко мне «Тот, кто меняет поле частот»?..  Оно бы мне, казалось, надо, чужое горе? Призывать неведомо кого, да ещё с изменением  поля частот, что, наверное, очень даже небезопасно для земного организма?.. Но, коль написала, стало быть, когда-то кто-то придёт с эдаким полем, не исключаю, что это может быть та самая «садовница» с косою в руках…

Надо сказать, люблю одну собственную стихотворную строчку (стих «Благодарение»): «Я знаю, Мозг мой – Божия Гармонь». Собственно, из неё вырос весь стих, а для меня лично - весь стих и его смысл в этой одной, первой строке и есть (далее развила только для читателей). Ибо эта строка была как озарение, как оценка способностей мозга творить всё то, что считает нужным.

С другой стороны – что он соподчинён, и делает лишь то, что ему надиктовывают небеса. Он – словно подневольный, ищет и находит нечто – в гармонии с Высшей Силой. Думаю, именно это хотел сказать и француз Декарт, изрёкший общеизвестное «Я мыслю, следовательно, существую». (Контекста философа, увы, не помню теперь, но полагаю, что сказано тоже в момент какого-то прозрения и благодарности способности мыслить).

Да и те смыслы, которые случайно совпали в моих стихах с восточными мотивами (в стихах «джняна» и «бхакти», о чём я ранее писала в статье «Почему я стала сторонницей Е.Рерих?») – тоже есть выруливание в область научных знаний, причём, даже чужих мне по менталитету.

Казалось бы – что и откуда мне было тогда (при написании этих стихов) знать и о философии дзэн, и о буддистских теориях слияния, и т.п.? Да ниоткуда. Ничего я этого не ведала на уровне познаний (если только выплывало из подсознания, возрождалось опытом предыдущих жизней?)

Сложно это всё понимать, принимать, воспринимать. Тем не менее, всё это есть реальность (описанное выше), всё это проявлялось в стихах, - повторюсь, - на уровне интуиции и тяги мысли к новому, непознанному.

2
Сегодня неожиданно, вдруг, я попробовала «примерить» эти же качества стихотворчества к другим поэтам, современным и не очень.

Я помню, что некоторый синтез новых научных открытий ещё в 70-е годы замечала в стихах А.Вознесенского. Он любил «вкрутить» в свою стихотворную строчку что-то из новых открытий в науке. Писал что-то об антимирах, позднее – о найденном в вечной мерзлоте мамонтёнке, и т.д. У него это получалось смело, бойко, современно.

Кажется, что-то подобное подмечала в творчестве Н.Заболоцкого. У Блока, к примеру, если не помнится мне тяги «к научному», зато таятся такие залежи философского, что не сразу освоишь и усвоишь. Кстати, в одном стихотворении под названием «Перед судом», как мне показалось, он вместил всё то, что Лев Толстой растянул на целый роман «Воскресение». Потрясающее стихотворение!

Хотя, конечно, не совсем «в ключе» многих других его лучших стихов.
Наверное, сегодня я не смогу привести других примеров синтеза поэзии и научного, слишком многое из читанного ранее подзабыто, особенно в нюансах.

Ныне любят цитировать Ф.Тютчева, указывая на него чуть ли не как на самого крупного поэта-философа. Может быть.

Я недавно специально перечла его стихи. Не могу сказать, чтобы что-то очень врезалось в память, или я выделила б как основное в его творчестве.  На мой взгляд, как и многие другие из читанных прежде поэтов 19 века. А их немало, это знают те, кто интересуется русской поэзией, и почитывал иных, помимо Пушкина-Лермонтова…

Зато помню, как удивилась, читая А.Жигулина, синтезу в его поэзии – пейзажных зарисовок и быта заключённых. Поразительно, что он делал это с удивительной лёгкостью слога.

Представляя ныне стихотворчество многих поэтов, – я вижу это как некий конусообразный поток, исходящий из души ввысь, к небесам или каким-то далям. У всех это и по-разному, и одинаково одновременно. Ибо в этом потоке движутся волны ли, пласты самых разных и мыслей, и обобщений, и восприятий, и впечатлений, и осмыслений…

Потоки разнообразий, и всё в динамике. Это, конечно, сложнейшие процессы воспроизведения того, что исходит из тебя, и того, что приходит к тебе, чтобы позднее – опять вырываться на просторы в новом синтезе…

Когда я представила в этом ряду М.Цветаеву, например, то её потоки мне кажутся отличительными от других. Она словно бы меньше брала из окружающей среды, но больше воспроизводила из себя. Из своей самости. Мне кажется, у неё был очень насыщенный поток именно исходящего из неё самой, а не наоборот. Возможно, причина этого кроется в её детстве: слишком много успела впитать в ранние годы, так что позднее можно было только выдавать и выдавать «на-гора».

Кстати, и у Цветаевой обожаю одну строку из стиха – первую, после которой далее стих можно было и не писать, так как в одной этой строке – весь смысл. И какой!

«Брожу – не дом же плотничать.
Расположась на росстани!»

Написано, видимо, в Тарусе. И такая тоска, такая грусть, такая неприкаянность видится в этих двух строчках!

Из раннего детства, видимо, рождено многое у Мандельштама. Оттуда же – его привязанность к камням. («Камень» - его первый сборник. Позже часто в стихах встречается в виде образа. Мне кажется,  – это от Петербурга: когда дома были большими, а он пацанёнком чего-то там поглощал в себя, судя по его воспоминаниям, которые ныне тоже смутновато помню).

А был ещё абстракционист К.Бальмонт. Его потоки вообще возносили его к Солнцу, к таким просторам и оторванностям от земного, что я не могу себе и представить, каково же ему – внутренне – жилось после 17-го года! Неоднократно замахивался на самого Царя, а когда с тем покончили – оказался в луже-яме  и сам поэт.

Мне кажется – его последующая жизнь, хоть и наполненная творческими трудами, всё ж  была неожиданным  для него падением с огромных высот - наземь и оземь, и восстановиться он уже не смог. Став более переводчиком, нежели оставаясь собой, известнейшим российским поэтом…

Прошу извинить за поверхностность суждений. Статья написана скорее по воспоминаниям о прочитанном, без каких-либо претензий на тематические исследования.
15.01.2016
В.Лефтерова