Фантазия и память

Фантазия и память как инструменты поэзии.

Акт 1. Ветры фантазии.
Мыслями поэт летит, словно ветром подхваченный, и этот ветер есть его фантазия, есть его оторванность от земного и постылого. Откуда дует ветер? Где зарождаются лица и обрывки пейзажей, чьи-то ладони у лица, запахи и рассветы над границей миров, которые только лишь могут присниться. Поэт отпускает себя и летит вместе со временем – вперед ли назад, он видит то, чего нет, он зарождает и взращивает жизнь, которая неспособна дышать в реальности, не способна быть вне его словесных полотен. А еще он придумывает птиц.

Акт 2. Зрящая память.
Память есть бремя, память есть условия и законы: как было и как не было, что было и чего не было. Поэт помнит объятия матери сухие и холодные, но ему хочется… Следовать своей памяти, значит следовать умеренной объективности прошлого, ведь все мы знаем, что память не может быть последней истиной.
 
Акт 3. Переплет.
Ведь все мы знаем, что память суть фантазия об альтернативном себе, о себе, который был «до», который похоронен, но не стерт, хотя иногда так хочется, но «память есть бремя».

Акт 4. Ветви тянутся.
Поэзия бывает двух видов – счастливая и несчастная. Счастливая поэзия рождается из счастливой памяти, где нет нужды в излишней фантазии, приукрашивать счастье пустая работа, приукрашивать слово? Возможно. Несчастная поэзия рождается из несчастной памяти, и она так же ветвится надвое, в зависимости от намерения поэта поделиться либо сбежать.

Акт 4. Явление 1. Нажмите «поделиться».
Поэт выбирает «поделиться» и выкручивает звук в колонках фантазии на полную мощность, аккомпанируя своей несчастной памяти, так рождаются боль и гнев, так рождаются ранимое равнодушие и тихие шепоты обиды.

Акт 4. Явление 2. Нажмите «сбежать».
Поэт выбирает «сбежать» и отрицает несчастную память, он пишет о солнечном утре на горе Фудзи, о стрекоте цикад за окном, о людях, что были печальны иль веселы, главное чтобы не были, главное, чтобы не о себе. Не о своей болезненной язве цветущей на вершине горы, не о своих измученных воплях, перекрывающих пенье цикад, не о людях, что дышат рядом, что топчут и топчут что-то внутри.  Поэзию убегания легко спутать с поэзией счастливой памяти, отлично лишь настроение: тонкий флер безысходности против искренней радости.

Акт 5. Выбор.
Фантазия, несомненно, основной инструмент поэзии. Но только мы выбираем помнить или не помнить себя, в момент беспредельного акта творения.