внутренний кран

будто внутри у каждого - вентиль,
способный враз прекратить страдания, если его закрыть
чтобы себе не выламывать пальцы,
чтобы не грызть надежду,
как кусок волшебного мела,
а дышать размеренно, спину держать
и выглядеть просто, необыкновенно...
нет такого устройства нигде и ни у кого.

вечером холодно, кутаешься в пальто,
изнутри продолжает вываливаться требуха.
послушай - перетерпи,
будет сочиться такая кровь, что не хватит мха,
чтоб её уберечь посреди душевных развалин.

и ты расцарапываешь ещё сильнее, ожесточённее,
будто мало было тебе этих ссадин,
солёных ран.
внутренних мастеров ругаешь - вот остолопы,
опять не закрыли кран.
один говорит - "так надо",
другой валяется беспросветно пьян.

и устаёшь собирать разошедшиеся от тряски швы,
от пореза ползёт вниз по телу алое, каплями,
медленно и протяжно
мы с тобой когда-то смущались, кокетничали,
тайнами прикрывались
я в чём-то клялась себе чуть ли не на крови
о, как это сейчас невесомо стало, неважно

нет никакой инженерной системы,
ни один мозгоправ
в тебе не заделает дырок в стенах,
не заколотит старый визжащий шкаф,
убери свой мох, печальная девочка, пусть течёт
это тёмное и спокойное,
пусть исходит тоской, чернотой,
уходит, как грязный февральский лёд

тогда - глядишь, а однажды пробьётся трава
и проснутся птицы,
где-то под сердцем радостно зашевелится,
и поймёшь, как успела по свету уже стосковаться,
позволишь первым дождям застарелую боль отмыть,
станешь ветром носиться,
небом отчаянно напиваться,
заливисто голосить,

и над прошлым своим добродушно смеяться,
вместо того, чтоб бессильно выть.