Луковый салат

        Очищаю шелуху...  Лук кладу на мрамор красный. Нож, дощечка, отблеск света золотится на карнизе. Я салат крошу неспешно,  спит к изыскам безучастный кафель розовато-бледный разлинованный, как в жизни, на отделы, где пустые клеточки сверкают блеском, а отдельные картинки взгляд задерживают долго... Там в углу, я вижу чётко, что последний  всё же треснул, надо было бы заклеить, не зашить же скол иголкой.
        Перепрыгнул ход раздумий от салата к старым плиткам. Сок горчит, как сожаленье, о несделанном, забытом... Время движется, как поезд... или тащится улиткой. Но полоску оставляет перед дверью, что закрыта… 
На щеколду...   
Отворю-ка...
Может, кто придёт на запах.
        Луковый салат так едок, так криклив на тихой кухне... Тень крадётся за окошком на кошачьих мягких лапах, задевая штор изгибы.  Кажется, что вот-вот рухнет ночь, скользнув с ладоней неба, заигравшись в солнца шарик, и раздавит подоконник, выпачкав его в чернилах.
        Лук крошу…   За пеленою  слёз  не видно,  как строгаю…  мысли, замыслы, поступки.  Катится, как по перилам, все, что так хотелось сделать. Не успелось, прозевалось.  Надо воду... Да, с водою легче резать лук и думы. Их кружится очень много. А годов - такая малость... В чём же овощ виноват-то?  Соль, чуть уксуса.  Изюма?
        Нет, смеюсь себе беззвучно: Лук с изюмом  - извращенье. Сладость надо бы добавить, так и просится в тарелку. Может, мне сварить из лука, не жаркое, а варенье, полюса сменив в кастрюльке, часовым подобно стрелкам.
          Лук нарезан в плошку, с горкой.  Слёзы быстро высыхают… Надо всё же чуть заправить сахаром, пусть пустит соки. Настроенье -  никакое, а поплакать помогают лук, дощечка, ножик острый… без вопросов и мороки.