Трубопровод

Когда стабильность зло и броско
стучится в тощий кошелёк,
я речь веду про отморозков,
кто лучше выдумать не мог -
страну моих почтенных предков
разворовать зело и метко,
пустить ко дну наук гранит,
задрав бесправие в зенит,
поправ свобод былую славу,
рты затыкая там и тут -
как словоблудья проститут
речами лживыми шалаву,
ведёт народ свой на убой
с ухмылкой липкой - "чорт с тобой".

А мир вокруг так многогранен,
велик и светел - посмотри!
Кто смыслом здравым в сердце ранен,
того во тьме как фонари
влекут науки и искусства -
природы истинные чувства,
но безраздельный злата звон
кому-то разум вышиб вон.
И вот уже не жаждой денег,
а кровью связан властный круг -
был старый враг, стал новый друг,
пусть врун, мошенник и подельник,
пахан бездарных корешей,
коих давно пора взашей...

А что безвольные соседи?
Уже ль своих им несть забот?
Что президент ли мэр - то педик,
и пусть покамест сыт народ -
разброд и мерзость запустенья
гнилой накрыла запад тенью...
Вот кореша! - у них финанс
(пусть и украденный у нас)
идёт в трансфёры футболистам,
на яхты, замки и торги,
на томных трипперных богинь,
кишит которыми Вестминстер.
Пока есть деньги, всё втерпёжь,
а в зазеркальях - хоть "апож"!

Европа в дар сдана мигрантам.
Закон и право - на шашлык.
Как будто власть чинят мутанты,
приняв людской привычный лик.
Ум обывателя запудрен,
чуть он в отпор - в тюрьму за кудри!
А коли вякнет правду вслух -
фашист, расист, нечистый дух.
Стишки строчить дроча по вирту,
бездарно кодить для PC -
эрзац пассионарных сил
прихорошённый чистым спиртом.
Но если биться лбом в трюмо,
конечно, всё пройдёт само...

Знать поздно ль, рано, блуд и пьянка
ведут к битью гламурных морд.
Хоть ты марксист, хоть лезбиянка,
а всё одно - в хлебальник торт.
Коль ты далёк - смешно до колик,
а коль окольный алкоголик,
смеяться с пулей в животе -
одна их самых сложных тем...
Тут пацаны с ядрёной бомбой
по-пьяни ссут на аналой -
залез на сук дурак с пилой
и бьёт себя бутылкой по лбу.
Народ безмолвствует с трудом...
Аптека. Улица. Дурдом.

Произойдёт всё в одночасье -
какой-то гений с бодуна
чиркнёт в матлабе слово "счастье",
и нефть вдруг станет не нужна.
Сколь не бескровь науку-матерь,
смысл жизни скрыт не в банкомате
и новых знаний искроверть
нужду сотрёт, отринет смерть.
Все эти баррели и трубы
затмит кристальный Солнца свет,
где небосвод теплом согрет
земную твердь целует в губы...
Ведь нет прекраснее Земли
средь звёзд, что светят нам вдали!

Тут кто-то скажет: - мрачновато
свистишь (в камментах чуя срач).
Мол проницательность чревата -
кругом доносчик и стукач,
по батарее слышь колотит? -
всяк полиглот на полиглоте,
глотает залпом из горла
бурбон в позиции орла.
Добра не помнит, зла не держит,
ему нальёшь - тебя и сдаст.
Не то чтоб прямо копираст,
но дай тому стеклянный стержень -
и разобьёт, и руки в кровь...
Зато, он - власть! Всё вновь и вновь.

Ужель настанет просветленье?!
Ведь дно нащупано, кажись...
Болят натёртые коленья,
воров прогнать бы? Да ни в жисть!
Всё те же чоткие распилы
(спасёт горбатого могила),
везде мерещатся враги
от новостной телепурги.
Вразнос бюджет на социалку,
зато чиновник-бюрократ
нагнал себе такой оклад,
что с дуба рухнула гадалка
за пульт цепляясь бородой,
дрожа, как поп перед Балдой.

- Долой иронию и вздохи,
ведь мир, ну типа на краю -
нам бильдербергские пройдохи
о скорой гибели поют.
- Везде война, раздор и драка,
мол человек - исчадье мрака,
его разбавить бы раз в сто -
твердят нам не скажу я кто.
Их цель, чтоб стадо привыкало
к судьбе и бытности скота.
Дверь в рай надёжно заперта,
в мове у мюмзиков варкало,
ужасный Бармаглот летит...
- Умерьте, звери, аппетит!

Быть Нострадамусом не надо,
чтоб разобраться кто есть ху.
Трава коптит, балдеет стадо,
а что внизу - то и вверху
с поправкой на размер тарелок -
летают, гады, портят целок.
Полёт кремлёвских пирамид
рассудок всякого затмит...
В своём уме ведь кто-то разве б
давить еду катком посмел?
В лекарства стал бы сыпать мел
в психоделическом маразме?
То рептилоиды поди,
а не какой-то там бандит...

А наш пророк вангует чотко -
потуже б надо пояса!
В продмаге нынче видел тётку -
слышны ей тоже голоса.
Бормочет что-то придыхая,
поносит гневно Мордыхая.
Во всём он, падла, виноват -
и сух сухарь, сыр сыроват.
За полку пряталась с тележкой,
видать, от снайпера врага...
Одна поломана серьга,
орёл в кармане спорит с решкой -
куда уж дальше? Пояс туг.
И взгляд её давно потух...

А что до тухлой закулисы -
им безразличен тёткин труп.
В подлесках мята и мелисса
врачуют сердца тяжкий труд.
Кусают в кровь комар и мошка,
жизнь происходит понемножку -
так было тысячи веков...
Текло парное молоко,
и млечный путь подставив вымя,
туманом утренним пьяня,
вселял уверенность в меня -
когда даёшь ты сыну имя,
средь всех неведомых планет
прекрасней мира больше нет...