К моей колыбели прилетали огненные вороны

Как могут мои глаза быть такими чёрными - и одновременно такими горящими и яркими?
К моей колыбели прилетали огненные вороны - осыпали меня своими инфернальными подарками-
Прямо из ада - ленты атласные - багровые - они старались услужить дьявольскому мальчику -
И поили меня тайком человеческой кровью, когда взрослые спали или отворачивались -
Когда взрослые на меня не умилялись - ах, господа, какая кукла прелестная! -
Вороны мне приносили ягоды алые - вороны мне пели адские песни -
По клавикордам моей судьбы предначертанной - они выступали, когтя белые клавиши,
Они приносили в клювах кукольные смерти - они приносили книги с обложками кровавыми -
Где говорилось - не о Гердах, сиропных  и слащавых - а о маленьких разбойницах, которым всё позволено -
Они мою детскую чёрными ночами освещали - ночниками глаз цвета рубиновой крови -
Вороны слетались - вороны плащи мне шили - и, каркая, мне объясняли, что это - на вырост -
Они возносились на чёрные церковные шпили - и оттуда прихожан и священников всячески дразнили -
Они меня поднимали в карете игрушечной - из сказочных книг - украшенной чёрными алмазами -
И показывали мне, как храмы рушатся - и про чёрные истинные силы мне рассказывали -
О том, что есть Мессир и чёрная свита - о том, что они приходят на землю регулярно -
И я их слушал - глаза мерцали антрацитами - и всё понимал - и запоминал я  -
А позже - окна облизали багрянцем занавески - и лунный свет рассыпался по полу жасмином -
Пришли ко мне вампиры - те, что воскресли - чёрные изломанные остовы с гравюр старинных -
Они натягивали белое кружево перчаток - на холод рук своих, обнимающих запретно -
И оставался алый сочный отпечаток на каждой выкуренной ими белой сигарете -
И сигареты падали - могильные лилии - на реки ковров - по которым меня уводили -
И я так отчаянно и яростно любил их - и они меня - в своём извращённом стиле -
Чёрная любовь - шипами острыми наружу - не прикасайся, если ты всего лишь смертный -
Но это именно то, что мне было нужно - и я на эту любовь всем сердцем ответил -
Они приходили - и так лунно и снежно улыбались - и советовали мне не читать Брэма Стокера -
И струилась кровь - по-королевски голубая - под котильоном их пальцев - тонких и жестоких -
Мои вены они всего лишь ласково гладили - точно ленты шёлковые на девическом корсаже -
И иногда - губами в малиновой помаде - шептали что-то - то, что никто не скажет -
Никогда - разве что во сне - на грани забвения - алое пламя растекалось по сетям капилляров -
И смычки порхали по туго натянутой вене - когда они меня в серебре рассвета покидали -
И звёзды зажгли свои огоньки болотные - на моих веках, припудренных ночным бдением -
И я незаметно разглядывал чужие аорты - и скитался рассеянным призраком целый день я -
Точно меня вовсе не существовало - точно в этом мире я - случайный пришелец -
Я думал о них - представляя разрезы алые - в форме из губ - на чьём-то умершем теле -
И несли меня ноги - к заросшим плющами склепам, где я кукол хоронил - ещё в детстве ускользнувшем -
А взрослые были всё так же наивны и слепы - а священники всё пытались спасти мою душу -
И заставляли меня читать катехизис - и что-то о вечной жизни в боге твердили -
А я думал - и мечтал - об иной вечной жизни - в инфернальном стиле - среди белых лиц и лилий -
О чёрных мазках цилиндров под прозрачным шафраном - о сердцах, тонущих в чёрной воде - осколками -
Меня считали - меня называли - странным - но не подозревали - не ведали - насколько -
Насколько я странен - насколько иной масти и веры - насколько глубоко вошёл в сердце вороний коготь -
Я был для людей - ненатурален и манерен - и меня старались лишний раз не трогать -
Ибо я отзывался на каждое касание - шипением - я уже не был куклой, вызывавшей умиление,
Я смотрел на людей - и видел беспомощные шеи - а на руках - призывно изогнутые вены -
И я спрашивал - когда? - моих полуночных странников, моих пришельцев из мира за кулисами заката -
И они улыбались загадочно ртами-ранами - и отвечали - расплывчато и непонятно -
Я не знал, что и думать - бесился и рвался на части - резал кукол и книги - бил о стены посуду -
Я не знал, что мне даст это чёрное адское счастье - но я знал, что среди людей я счастлив не буду -
Я знал - что мне судьба - идти за ними - за теми, чьи рты горячи от чужого пламени -
А руки и сердца их - вековечный иней, в серебро изысканных масок и фраз оправленный -
Я знал, что именно они мне во всём подобны - такие же - то ли живые, а то ли мёртвые -
И я презирал и отвергал бога - и тысячу раз призывал и выбирал чёрта -
Вороны мои летали надо мной кругами - вторили моим воплям - диким и безмолвным -
Вороны мне никогда ни в чём не лгали - вороны всё обо мне знали и поняли -
И те - ночные - тоже в них превращались - иногда - на рассвете - я видел, засыпая невольно -
Они взмахивали длинными чёрными плащами - и вот уже парили в небе серебряном вороны -
Рассвет подкрадывался к ним рыжей лисицей - они вырывались из его лап - ускользали -
Нет, я знал, что всё это мне не снится - я смотрел широко распахнутыми глазами -
На них - на мир, иными тайнами полный, который манил меня - обещая нечто -
И прилетал снова какой-то ворон - и опускал мне плащ черноты на плечи -
И алый берет они принесли мне однажды - с чёрным пером - ласкающим щёку поцелуем -
Это был символ моей огненной жажды - и он был как ничто в этом мире к лицу мне -
Из-под берета падал кудрей ворох - и глаза горели неумолимо -
И прилетал каждую ночь ворон - и приходили гости - из-за могилы -
И я ждал - сколько же было ждать мне - сердце моё исходило стуком и плясом -
Мне всё равно было - счастье или проклятье - я был заранее - был отродясь - согласен -
Перья мои вороньи - мои береты - алые ленты с подарков из детства далёкого -
Я дожидался - и я дождался этого - то ли благословения - то ли рока -
И белых рук жасминовые воланы - меня объяли - и повлекли на небо -
И рассыпалась суть моя - зеркалами - и я то ли был ещё - то ли не был -
То ли - я ожил, я воскрес наконец-то - то ли - стал собой - тем, кем должен был -
И расцветало чёрным шиповником сердце - в заснеженном парке тела - под белой кожей -
И грудь теснилась - и ленты разрезаны были - и все дары мной были получены -
Бессмертие - но не в боге, а в собственном стиле - весьма далёком от христианских мучеников -
Весьма далёком от плесневелой морали - от бормотания серых святош на паперти -
И - хвала силам тьмы - далеко от рая - вот уж куда никак не хотел попасть я -
Алые сети меня извивали - меняли - или - напротив - меня выводили наружу -
Из склепа - из темени - чёрная сущность - иная - тот, что всегда знал, что ему нужно -
Тот, кто воззвал ещё в младенчестве - к чёрным - воронам - и тянул к ним улыбки и пальцы -
Тот, кто хотел питаться смехом и кровью - и над людьми в вороньем полёте смеяться -
Чёрные вальсы играл граммофон невидимый - и приглашали меня на танец партнёры -
И я возрождался подобно древней Киприде - из алой пены - наследником адского трона -
Чёрные ветви меня осеняли крестами - алые губы меня кормили облатками -
Я воскресал - и за мной воскресали - все, кем я был в минувших жизнях когда-то -
Они разбивали зеркальные двери - пальцами - веерами - смехом - ланцетами и перчатками-
Мои придворные - ведьмы - шуты - паяцы - мои манерные денди в старинных платьях -
Мои иные - мои воплощения вздорные - они улыбались мне - зеркалами услужливо -
И над каждым кружили чёрные вороны - сплетая из сумрака чёрное с алым кружево -
И каждый склонял колено - или вертелся - с хохотом дьявольским - и разлетались фалды -
Они пришли все - на чёрную мессу, они пришли все - из пламени ада -
Они пришли - и все они были мною - и вороны это мне подтвердили клятвенно -
И развевались плащи у них за спиною - и у всех перевёрнуты были распятия -
И каждый меня узнавал - зеркала столкнулись - и звон органом вплетался в ночное безмолвие -
И извивались шарфы пройденных улиц, и засыхали на них капли чьей-то крови -
И я выходил - на свою ночную охоту - на свой дебют - точно в парижской опере -
Как сотни лет назад - я - или кто-то - другой - кто скитался тенью по всей Европе -
Я помню - вороны мне забыть не позволят - они мне пели об этом - ещё в младенчестве -
Я помню вкус опьяняющей свежей крови - и белые лилии мне подаренной вечности -
Я помню - плащей фламенко во мгле аллейной - я помню вальсы сиреневых силуэтов -
Я был собой - и никого не жалел я - я был убийцей - и не жалел об этом -
Я был собой - и это ко мне вернулось - и страсть моя запылала костром привычным -
Я вновь пройду по шарфам пустынных улиц - в своём ином - в своём природном обличии -
Моё лицо будет смертельно бледным - но эта смерть не моя - а чужая - ваша -
Шаги - вы слышите их - я иду следом - и ворон мой в небесах крыльями машет -
И сердце - вскачь, моё - а ваше - как заяц - и вот - столкнулись - вот - сплетение пальцев -
Не знаю, что будет завтра, но точно знаю - что этой ночью я буду любить и смеяться -
Любить - себя - смеяться - увы, над вами - над тем, как это просто - как взять конфету -
И я укрою белыми кружевами - ваше лицо - под пепельной маской смерти -
И засмеюсь - и вороны все откликнутся - и разнесут мой смех - в когтях и клювах -
И я пройду - истинный - и многоликий - точно наследный принц по покоям Лувра -
Я он и есть - чёрный Версаль ждёт меня - где-то за гранью - где-то в подземном мире -
Мои года уже исчисляются сотнями - но я всё так же молод - как все вампиры -
И вечно юным, трогательным ребёнком - я подойду к кому-то - игра волшебная -
И своего молока с малиновым соком - я, топнув ногой, у вас капризно потребую -
Подайте мне его - сию же минуту! Как - откуда?! А то вы ещё не поняли!
И расхохочутся в небе моей шутке - такой незатейливой - все мои братья-вороны -
И все вампиры будут смотреть с улыбкой - укрыв свои лица за древесными кронами -
Как я иду, скольжу - по-кошачьи гибкий - как я беру - по-детски бесцеремонный -
И будет эта ночь - одной из множества - бессчётного - вся бесконечность в моём владении!
Ибо - я наконец-то восстал и ожил - и я скольжу в чёрной гондоле по вене -
И я еду по ней в чёрной карете - по-кошачьи дикий и по-детски капризный -
Готовый легко  раздать конфетные смерти - во имя своей - одной - но бесценной - жизни -
И вампиры со мной всецело согласны - и аплодируют мякотью белых пястей -
И я хохочу, пляшу, я строю гримасы - ибо я стал собой - возродился - спасся -
Ибо - во мне кровь - на губах и на кружеве - ибо - печати и маски давно сорваны -
И я получил, всё, что мне было нужно  - всё, что мне обещали когда-то вороны -
И я получил себя - а что ещё надо? Я - целый мир - который теперь постигну -
И колокол церкви - главного храма ада - в честь мою выводит адские гимны -
И вороны все ему подпевают дружно - и в каждом глазу луна горит скарабеем -
И я кружусь - в облаке белых кружев - но больше нет во мне ничего белого -
Хотя лицо моё - тоже белеет - но это совсем не та белизна, поверьте -
И я ухожу, смеясь, по лунной аллее - обменяв свою жизнь на чьи-то чужие смерти -
Может, и ваша жизнь когда-то окажется - в моих руках - я сразу предупреждаю -
Не ждите от меня ни капли жалости - не ждите от меня ни тени пощады -
Потому что всё сбылось и свершилось - верно, потому что я обрёл свою суть чёрную -
И упиваюсь своей адской скверной - которую мне обещали когда-то вороны.