От первоисточников и до наших дней

От первоисточников и до наших дней
(Историческая летопись о русском наречии)

                I
Как всё было? Как всё стало?
Летописцев вечно мало!
Мало нужных нам людей,
Хоть радей, хоть не радей!
Вечно их повсюду носит
Из весны за летом в осень!
Этот за моря убёг,
Этот вновь мотает срок,
Этот – пьяная скотина,
Этот коркой апельсина
Подавился и пропал –
Жмется в домыслах толпа;
Этим вечно недосуг,
Этот – чей-то лучший друг,
Этот вынес, да не вывез,
Этот пишет лишь про кризис,
Этот пишет лишь сонеты –
На хрена ему все это?;
Этот мордою не вышел,
Этот дома чинит крышу…
Всяк теперь, увы, поэт,
Летописцев только нет.
Ну, положим, отыскать
Летописца из леска –
Это только полбеды.
Ты даешь его сюды,
А он подлым окажись?
Колесо – вся наша жисть.
Переврет, переиначит,
Невиновных раскулачит,
Иль научных фактов мало,
Иль писать их не пристало,
Или факт недостоверен,
Или в фактах чрезмерен,
Иль затея вовсе зря?
А поднимет якоря,
К чьим причалит к берегам?
А затею сдаст врагам?
В муху сделает слона?
И адью, моя страна!
Да, порядочных людей
Из числа тех, что умней
Меньше в сотни раз. И вот
Я хватаюсь за блокнот.
Может, и не так умён –
Ну, так это только днем,
Зато гений по ночам,
Недотошлив  в мелочах.
Чуть начитан, неподкупен,
Крепко сшит и дерзок вкупе,
Эрудирован и зряч,
И, что важно, не палач.
Я в мечтах летаю птицей,
Не стесняюсь материться,
Гордый русским языком,
С президентом не знаком,
Бесконечный патриот,
Свято верящий в народ…
Вот сижу, кумекаю.
А больше-то и некому.

                II
Вы слыхали, чтоб Сократу
Загибать привычно матом?
Не слыхали? Очень мило!
Но, читатель, так и было.
А в последние минуты,
Осушив сосуд с цикутой,
Так загнул, что наш Иван –
Просто форменный профан.
Сквернословил и Конфуций,
Чтоб совсем не ****уться.
Матюгался Лао Цзы,
Словно русский знал язык:
«В недеянии даосы –
Это не залупочёсы!».
А согласно библии
Иудеи влипли бы,
Только вопль Моисея
«Я от всех от вас ***ю!»
Всё донес до неба высей –
Воды моря разошлися.
Правда, был один конфуз:
Мат не ведал лишь Иисус.
А ругнулся б, мол, ****ец! –
Не сгодился бы на крест,
Потому как сам Пилат
Уважал хороший мат.
Перевод работ Гомера
Вам поведает, что Гера,
Зевс, Аид и Посейдон,
И бог солнца Аполлон
Матом гнули, что Олимп
Пробирала дрожь и сыпь.
Аполлон еще с Кополы
Знал ругательскую школу…
Или мудрый царь Приам,
Сыновей послав к ***м,
Соблазнился на коня.
И пошла в делах ***ня.
Пала Троя листопадом.
В общем, на *** Илиаду!
Иль на остров свой Итака
Не причалил бы однако
Всем известный мореход,
Да скитанья ёб он в рот,
С чем мы спорить и не смеем.
В общем, на *** Одиссею.
В чём служил народу Солнцем
Александр Македонцев?
Как он гордиев-то узел,
Что и персов тем контузил?
Шурик жил без заморочек,
В изъясненьях тверд и точен:
Смесь отборнейшего мата
Доходила до солдата.
И скакал солдат козлом –
Не желал быть тем узлом.
А философ Эпикур,
Не был зол и не был хмур,
Вёл полемику с Платоном…
Но понятие «гондоны»
Неспроста в «Канонике»,
Потому что стоики
Были хуже, чем предатель –
Обвиняли в плагиате
И смотрели вечно косо.
Вот и выдал им философ:
«Я гондонов знал в саду,
Да отправил их в ****у».
«Мат не чуждый человеку» -
Так учил людей Сенека.
Жизнь, как море – по колено,
Если вспомнить Диогена:
«Разум есть, хибарка есть,
Есть вино в один присест.
Впарил дельненький совет
И оставил в жизни след.
Лишь навис один дебил,
Солнца свет загородил.
Всё – кинизм, всё по хую –
Бочку я люблю свою».
Словом, в целую античность
Изъяснялись матом зычно.
Голос индоевропейцев
Всё ещё вещал на сердце.

                III
Да, согласно нашим «Ведам»,
Мы есть символы победы,
Землепашцы, расселенцы,
Да потомкам нечем греться.
Нет бы, разом возгордиться:
Нам, по прошлому арийцам,
Не рубить в Европу окна,
Изучить, чем Запад соткан.
И всецело в ночь Сварога
У богов искать подмогу.
Да молиться всякий миг,
Вознося богов СВОИХ:
Макошь, Рода, Перуна…
Но иные времена.
И мы тонем в святотатстве –
В чуждом рабском Христианстве.
Чти за-КОН, храни оковы,
А фантастов Петуховых,
Как опасный элемент
Под запрет, потом в цемент…
Вот моя вам правота:
«Макошь» - в «Word» опять черта.
Иль пишу сейчас: «Даждь-бог» -
Вновь ошибка верных строк.
А писал бы «Зевс и Гера» -
Тут Вы правы, тут мы верим.
Эх, бесовский аппарат –
Опровергнуть Русь горазд!
Но богов ввожу в словарь –
Наших знай, программа-тварь!

                IV
Дар напрасный, как ты горек!
Но я всё же не историк.
И меня не надо к стенке!
Вот Носовский и Фоменко
Всё вам лучше разъяснят.
Я ж толкую – что есть мат?
Ну, а захлестнет обида,
Я пишу, что все не видят.
Или делают лишь вид,
Что сей факт давно забыт.
Исторические пятна!
Мне с того вдвойне приятно
Правду изложить для всех.
Это вам – не ссать в доспех,
Как средневековый рыцарь.
Только как тут не мочиться,
Если в этакие латы
Всадник намертво зажатый?
И не снять их просто так,
Не поспеешь до атак.
Нет, представьте, на коне
Мчится прынц, а сам в говне!
К ждущей дамочке с собачкой.
По собачке вошка скачет,
И на даме тоже вши –
Не для тела, для души.
Так без грусти, без тоски
Правду скрыли парики,
Ну а стойкие духи –
Все зловонные грехи.
Иль ещё пример не внове:
Весь в дерьме король Людовик
Облегчил французам жизнь:
Мол, кричать всем «Берегись!»,
Только после из окна
Выливать горшок говна.
И текли, текли ручьи,
Так как улицы ничьи.
После создали ходули…
Как вообще не утонули?
Нет бы, сделать туалет?
Так на то фантазий нет.
Лишь с отвисшею штаниной
Создавали гильотины.
А король, слуга, вассал
Под себя и срал, и ссал,
Да страдал дизентерией.
Только это в целом мире –
Сплошь недостоверный факт.
Грешны, да. Но словом «fuck».
Между тем, я всё ж увлекся.
Вон уже заходит солнце.
За окном зима и стужа.
И меня зовут на ужин.
Но молчит мой аппетит –
Как земля под снегом спит.
Что добавить? Что сказать?
Мат в ту пору шел назад
К прародителям-славянам,
Что считались дикарями:
Мылись, какали, где нужно,
Чтили труд и жили дружно,
Гордый стан, в глазах огонь…
Да и мат не терпит вонь
И, подвинутый чумой,
Навсегда ушел домой.
Проворонила Европа
Всей своей немытой жопой!
Лишь говна в одном избытке.
Правда, жалкие попытки
Возвернуть наречий силу
Были, шли тогда в Россию
Эти – как их там? – послы!
Но тупые, как ослы.
Это ж надо, чтобы в «fuck»
Превратился наш «фуяк»?
Так надежда грязных масс
Пала… Да, на Ренессанс.

                V
Но, предвижу, мой читатель,
Правда эта не покатит:
Как утратил азиат
Изначально общий мат?
Это ж как надо рехнуться,
Чтобы матом крыл Конфуций?
Европейцы – может быть
По превратностям судьбы.
Но когда и где Китай?
Что ж, тогда на ус мотай.
Шла великая война.
И Тартария-страна
Над Драконами победу
(Здесь опять согласно «Ведам»)
Одержала, сделав их
В архитекторов своих.
Так Китайская стена,
Пережив те времена,
Бойницами до сих пор
На Китай вперяет взор.
Стало быть, и Лао Цзы
Победителей язык
Понимал и изучал,
Изучив, потом мычал.
Ибо всем всегда хотелось
Удаль русскую и смелость.
Но та удаль не про них,
Я на том кончаю стих.
А евреи с Моисеем –
С них все до сих пор ***ют.
Тора с Яхве не забыты –
Знать, шагай в антисемиты!
Ибо ложь, беда и смута
Иудеев атрибуты,
Мировой паразитизм –
Восхваляемая жизнь.
Ну, и снова я увлекся,
А меж тем уже до солнца,
То есть сна часов на пять.
Засиделся, твою мать!
Утром снова на работу
С вечной рифмой «не охота»,
Ну а после в добрый час
Я примусь за Ренессанс.

                VI
Первые труды да Винчи
Были очень неприличны:
Писька, сиська, волосок –
Всё в 3D наискосок.
Не в Джоконде, в Мона Лизе,
В чертеже и не в эскизе,
Висла эта подоплека –
В Витрувианском человеке.
А чудак Буанаротти
Отморожен был в работе.
Случай помнится тот самый,
Как он мучил белый мрамор:
К статуе «Святой Давид»
*** гигантский был прибит,
Чтоб разжечь к ней интерес.
В ту же ночь елдак исчез.
Сколь художник не искал
Исполинский причиндал,
Не нашел. Так из-за женщин
*** был новый втрое меньше.
Но Давид стоял в прицеле,
И со сменой дня в капелле
Всем известная статуя
Оставалась вновь без ***.
Так свои иль не свои
Растерял он все ***,
Опустившись до малявки,
Что без надобности плавки.
А потом до наших дней
Тряс пичужкою своей.
А вот Рафаэля Санти
Обвиняли не в таланте,
Но в отсутствии его –
Кроме фресок, ничего.
Помнится, сперва Мадонну
Сотворить хотел нескромной,
Но решил – не вариант:
В голове сидел педант.
Как ни бились, ни ***ли
Тициан и Боттичелли,
Выходили на холсте
Вновь художества не те.
Не далёко и не близко,
Как юнец малюет письки
На заборе в восемь лет,
Ренессансу шля привет.
Словом, что мы наблюдаем?
Мат, что в нас невытравляем,
Приобрел картинный вид,
Пусть в речах и был забыт.
Правда, в редкостных мгновеньях
Находило озаренье.
Например, пропал резец –
Скульптор сразу: всё, ****ец!
Иль из рук валилась кисть,
Вмиг художник: заебись!
Как запомнить ни старался,
Сразу жидко обсерался.
Так со временем ваятель
Позабыл про поиск в мате.
И в эпоху Возрожденья
Мат пришел к исчезновенью.

                VII
Не стоит на месте время,
Запад чешет, чешет темя.
А по мне – так свой затылок,
В нем поболее опилок…
Но хоть цели некорректны,
Залупается конкретно:
Интервенция, валюта,
Феминисток ****утых,
СПИД, Гражданская война,
К ним неверная жена,
Что семью тянуть не тянет,
А ****ься не устанет,
Алкоголь и никотин,
Дорожающий бензин,
Да числом по восходящей,
Как в России некурящих,
Пидорасов, лесбиянок,
Педофилов окаянных.
Что у них defectum mode –
То навязывают в моду.
Мерзко, пошло, грязно, гнусно.
Мы же Западу послушны.
Нам Америка как барин,
Хоть тот барин в жопу ранен.
Как на образ, на Европу,
Развитую, тоже в жопу.
Эх, доверчивый славянин,
В историческом изъяне
Под себя тебя подводит
Паразит и рептилоид.
Ротшильды, Рокфеллеры
Дуют, как пропеллеры.
Плотоядный хищный взгляд,
В помощь мразь и ренегат.
Засылают к нам вождей,
Чтоб доверчивых людей
От своих корней отвесть,
Ставя этим самым крест.
Ибо не было деревьев,
Чтоб держались хоть мгновенье
Без своих в земле корней,
Без истории своей.
Удиви меня, народ:
На дворе который год?
Год две тысячи шестнадцать!
Где еще пять тысяч, братцы?
Был бы в моде Ломоносов,
Все озвучил бы вопросы.
Ну, а так как в моде Запад,
Обмакнет в чернила лапу:
Вам под дудочку плясать,
Нам историю писать.
Право, что ни говори,
Вы – все те же дикари.
Ну, а мы, а мы, а мы –
Гаспъекъасные умы.
От тацитовых анналов
До церквей и либералов,
От Геракла и Горгоны
До открытия Маркони,
От свободы демократов
До Европы и до Штатов.
А пример тому – хохлы,
Перспективные ослы.

                VIII
Во какая постановка –
Нагло, дерзко, ладно, ловко.
Как говаривал Шекспир,
Мир – театр. Целый мир.
Только как же ихний Гамлет:
Нам во лжи вариться, нам ли?
Но четыре капитана
С глаз долой того смутьяна…
Кто с законом не согласен,
Будет всем всегда опасен.
И на эту всю петрушку
Несогласно смотрит Пушкин.
Лермонтов, как ни крути,
Тоже сбившийся с пути.
Так от бунта до поэзий
Всяк застрелен иль зарезан.
А теперь и этих мало,
Воспевают что попало,
С правдой же стишок не ладен.
Мат врагу, как чёрту ладан. 
Впрочем, хватит плавать ввысь –
Факты те не прижились,
Как к бюджету депутаты,
Запрещающие маты.
Президент, а с ним премьер –
Всё на западный манер.
Да и как сегодня модно
Быть избранничком народным!
Направлять наш серый плебс,
Чтоб с историей вразрез.
Вам ли, быдло, много надо?
Песни, пляски, лимпияды
И еще один проект,
Чтоб разжижить интеллект.
Чтоб не девушка, а бэйба,
Чтобы пицца вместо хлеба,
Вместо водки чтобы виски,
Вместо рыбки чтобы Whiskas,
Чтобы вместо скучных книг
В интернете каждый миг,
И важней всего стократ –
Отобрать зловредный мат.
Что же, что же с нами сталось?
Вместо *** чуждый фаллос,
Ни туды и ни сюды
Нам с вагиной без ****ы.
Кстати, правда! Что есть «***»?
Сам прочувствуй, нарисуй.
Оба символа знакомы:
«Х» и «Y» хромосомы,
Перекладина меж ними –
Это РОДо-СЛОВной имя.
Где ж и кем «***» запрещен?
Не ругайся! – Ты о чем?
Терпим вновь. Какого ж ***? –
Помяни богов не всуе.
Чувствуешь приливы сил?
Так и враг не голосил.
Вон, пасует в стороне –
Все подштанники в говне.
Он всегда морально гиб,
Слыша матерный загиб.

                IX
Стало быть, так что есть мат?
Обращенье к предкам, брат.
К мирозданию воззванье,
Вечных истин пониманье.
Крикнет русский: «Еб же мать!»
И бежит весь мир спасать.
Может быть, я ошибаюсь?
Так исправьте – я покаюсь.
Крикнет русский: «Mother fuck»
И с гранатою на танк?
Или в странном слове «bitch»
Русский дух и русский клич?
Так вот пальцем в небо целясь,
Выйдет пошленькая ересь.
А показывают пальцы –
Кто? – ага, американцы.
Но тщедушны изуверцы,
Нам задать мечтают перца.
Что же русский? Ёб их в рот!
Несгибаемый народ.
Выебет врагам мозги –
Без мозгов лежат враги.
Не, ебли ж Наполеона –
С чувством, с толком и с поклоном.
Что почувствовал Адольф?
Только в жопе злую боль.
Как про нас сказал Кучум? –
Я к урусам не хочу.
Если ж к нам с войной китайцы,
Чутко съездим им по яйцам.
А пока америкос –
Yes of course и весь вопрос.
Вставку сделаю, коль это
Всё же летопись поэта,
О победе в 45м –
Славься, нет, не дерьмократы,
Не Англия, проверим-ка,
Не капитан Америка.
Славься гордым станом тот,
Кто совейский был народ,
Что во времени умолк,
Кто теперь бессмертный полк.
Вот, теперь деды в скрижалях.
Я, пожалуй, продолжаю.
Нам и царь – не командир,
Мы ****и целый мир!
За берёзовые дали
Мы врагов своих ****и!
За осины да за ели
На хую мы их вертели!
Даже на краю земли
Мы всегда и всех ебли.
Так откуда эта вязь –
Трахать всяческую мразь?
Да, читатель мой, нередко
Обращаться нужно к предкам,
К сказкам нашим и богам,
Нагоняя жуть врагам.
Но и мат наш не погань,
Различай – где мат, где дрянь.
Тоже ведь не ерунда:
Не ****ятина – ****а.

                X
Да, история богата.
Без нее нам, как без мата.
Как говаривал Толстой,
Мат – погоня за мечтой.
Как заметил Достоевский,
Мат всегда во всем уместен.
Откликался Маяковский:
Не под дохлою березкой,
Не со вздохом, но назло вам
Мат всегда звучащий словом.
А «Персидские мотивы»
Пел Есенин нам красиво:
Шаганэ, Ширазский климат
Мат вовеки не отнимут.
По несчастью или к счастью
Шпаликов не безучастен.
Пушкин, Лермонтов, Высоцкий.
А Владимир Жириновский?
Отзовется непритворно
О моих стихах Задорнов,
Мол, за мат мы постоим,
По мотивам снимем фильм.
А министр наш Лавров
Скажет, мол, на всё готов!
И продолжит материться
Да летать по заграницам.
В общем, всех не перечислить…
Но хочу продолжить мысли.
Стало быть, всецело мат
Есть национальный взгляд.
Много, что у нас отняли,
Хоть на первом на канале,
Хоть реликтовые рощи,
Въезд на Красную на площадь,
Курс рубля, в семью доходы,
Вдох копеечной свободы,
Но от предков и доныне
Мат вовеки не отнимут.
Не с того ль Владимир Путин
В нашем кризисе и смуте,
Дабы не теряли сил,
Вверенных благословил:
Вам ли пропадать задаром?
(Обращаюсь не к боярам)
Слесаря, интеллигенты,
Врачеватели, доценты,
Пекари, художники,
Водители, сапожники,
Грузчики, уборщицы,
В бардаках наложницы,
Гаишники и алкаши,
Учителя и торгаши,
Кольки, Машки, Лёшки, Верки,
Дети и пенсионерки,
Белый лебедь, паханы,
Ну и прочий люд страны!
Всяк из вас есть русский витязь.
Жизнь ***ва – материтесь!
16 декабря 2015 - 12 января 2016г.