Восемнадцатый век не больше других люблю я

Восемнадцатый век не больше других люблю я - но есть нечто сложнее любви и глубже -
Это был век, когда мои поцелуи утопали алыми  искрами в пене кружев -
Это был век, когда канитель канделябров - золотилась в моих глазах ожерельями звёздными -
Век, когда голубая луна ждала меня - в саду моих глаз, оплетенных чёрными розами -
В саду моих глаз, где причалили как-то - из изумрудных лагун - улыбки-гондолы -
И вёсла чертили руны по листьям заката, которые падали с алых небесных клёнов -
И на веслах сидели - как куклы - мои гондольеры - пальцы-стилеты, жемчужно-белые лица -
Они никого не любили и не жалели - они были куклами - демонами - убийцами -
Но - они меня принцем своим признали - склонили чинно глади своих треуголок -
И алогубая смерть шелестела за нами, входя по воде в наивно дремлющий город -
Она выступала - в чинной дремотной паване, а гондольеры смотрели - глаза-бойницы -
Глаза мои золотились голодными львами - и точно стрелы, тянулись во мглу ресницы -
И яд на них - изменчивый, лунный, горький - мерцал - как тушь - как бирюзовая краска -
И рококо костюма - и рек рокот - и чёрный рок в алькове ночного часа -
Всё сплеталось - букет, подаренный кем-то - какой-то бледной холодной рукой - из ада -
Я шёл, как тень, по жадным кровавым рекам - среди гондольеров - и так же не знал пощады -
И были холодными мысли - под кудрей пеной - которая мёдом и медью во тьме блистала -
И гондольеры серебряный реквием пели - лаская, как струны арфы, свои кинжалы -
И где-то бал звенел - наивно восторжен - и пары метали взгляды - и кружев шелест -
И я приходил - мерцая холодной кожей - и оставались во мраке ждать гондольеры -
Они стояли - в тенистых плащах фонарных - они молчали - их губы чернели - шрамы -
Они всё понимали - они всё знали - а мотыльки летели ко мне, сгорая
В моём огне - пожары очей безумных - чернели, плясали - лизали и багровели -
И как шипы от розы - вонзались зубы - скользил гондолой рот по лазурной вене -
И руки падали - точно томные плети - точно платки из ослабевших касаний -
И смертные были - наивные - точно дети - когда на костре моём беззаботно плясали -
И падали мне в объятия - ворох кружев - лент - камзол разорван - ворот расстегнут -
Моя любовь - ты именно то, что нужно - мне - в этом мире - и в эту ночь - сегодня -
И я люблю тебя - говорил я тихо - и эта ложь была - как сонет искусный -
И тёк на губы мне драгоценный ихор - и раскрывался алым цветком укус мой -
Искусство смерти - искусство ночных терзаний - я выводил смычком по лазурным струнам -
А гондольеры смотрели - они всё знали - и были так же безжалостны и безумны -
И мой костюм - расшитый алыми вишнями - и мой закат - на небе кошачьем, бархатном -
Я - чёрный ангел, который отверг всевышнего - и не пойдёт вовеки веков на попятный -
И гондольеры - тени - со мной согласны - горит в аду лагуны чужое сердце -
И мы наденем новые сны и маски - для карнавальной пляски в аду Венеции -
Один из них наденет корсаж - и кольца - тряхнёт кудрями - чёрные, точно угли -
И вот уже Коломбина дико смеётся и бьёт каблуками по рёбрам пустынных улиц -
Другой гондольер - натянет чёрные тряпки - вороний нос - и шляпу ниже надвинет -
И будет бродить - зловещая смерть - во мраке - и будут дрожать при виде его живые -
А вот Арлекин - у него трико и обруч - он его крутит на своей гибкой талии -
Он улыбается - кажется даже добрым - только глаза у него - голодные, алые -
А кто же я? Я - Пьеро, как обычно - мне эта томность больше всего пристала -
Я примеряю - я надеваю - обличие - себя созерцая в изломанной грани кристалла -
И вот - обернётся бал балаганом нашим - а вальс лепестковый - терновником колких шуток -
И я выхожу - смотрите, как я накрашен - как я изломан - как спешу и грешу я -
Мои манжеты взлетают - как полумесяцы - мои глаза чернеют - как волчьи ягоды -
И я кричу - вы можете все повеситься - мне всё равно - такой я беспощадный -
Они не верят - они улыбаются ласково - и машут их веера, как белые крылья -
И как мне себя показать - под этими масками - как изощриться, чтобы всем ясно было -
Кто я такой - и что мне от вас угодно - что я за тварь - что я за дикая особь -
Чёрные губы - чёрные, как гондолы - и вскинут клювом вороньим горбатый нос мой -
Слышите - я, Пьеро, объявляю войну вам - я вашей крови хочу - она мне достанется -
И ваша боль меня ничуть не волнует - как и гирлянды из чеснока с крестами -
Они по-прежнему думают - это морок, реприза в пьесе, реплики и ужимки -
Но, может быть, они догадаются скоро - когда мои гондольеры придут за ними -
Когда посадят их на чёрные лодки - когда в лазурные вены вонзятся вёсла -
Тогда поймёте вы - что и правда зло я - тогда увидите вы, что я адская особь -
Тогда - но нет - осыпается прах столетий - и пудра комками в углах их глаз копится -
Они всё такие же - те же наивные дети - и я срываю их жизни - как с пальцев - кольца -
И я разорву шорох их белых тканей - батист и кожа - души и сны запретные -
Они шагают так безоглядно - в пламя - которое я зажигаю - своей сигаретой -
Век рассыпается - как ожерелье - разорвано - и бусины - катятся врозь - по паркетной глади,
А я всё лечу над миром - полночным вороном - измазавшим клюв в багровой губной помаде -
И век уже другой - но не всё равно ли - лишь обновит костюмы и маски труппа -
Во всех веках достаточно крови и боли - во всех веках лагуны скрывают трупы -
Во всех веках - хотя меняются моды - а значит, сниму напудренный свой парик я -
И я шагаю через людское море - гондолы бровей изгибая на лунном лике -
Сюртук меня обрисует - гризайль - гравюра - а рот платком прикрыт - и не видно пятен -
Я улыбаюсь - классическим луком Амура - скрывая от всех перевёрнутое распятье -
Но я покажу его - пусть немного позже - когда приду в чей-то дом - гастролёром капризным,
И проведу когтями по чьей-то коже, скользнёт в ладонь мне кольцо чьей-то ржавой жизни,
Ресницы мои - кулисами запорхают - улыбки мои - камин разожгут заботливо -
И я засну - с первыми петухами - поздравляя себя с удачной ночной охотой -
С дебютом в новом веке, смерти маэстро! Цветы несите - но исключительно алые!
И я игриво сожму осквернённый крест мой - пальцами - точно змеиные белые жала -
А ногти - кинжалы - прелестное сочетание - чтобы играть на фортепьяно вечности -
Я уношу в могилу свои тайны - но я встаю из могилы уже новым вечером -
И пусть восемнадцатый век меня и покинул - пусть он иссох - как капли бесценной крови,
Я, как и прежде, играю в того Арлекина, который носил камзолы в стиле Людовика -
И я, как и прежде, танцую его танцы - катаясь по венам в гондолах и экипажах -
Во мне живут бесчисленные паяцы - в костюмах цвета крови и чёрной сажи -
И, как и прежде - играют во мне клавесины - и церковный орган, зовущий на чёрную мессу -
Для тех, кто не верит ни в бога отца, ни в сына - который - якобы - тоже когда-то воскреснул -
Не знаю - не видел - но мне подобным досталось -  совсем иное - отравленное воскресение -
С тех пор скользят губами гондолы алые - лакая и лаская людские вены -
С тех пор - а где та пора, в какой обители - чёрной - первый из нас из гроба поднялся?
Не знаю - неважно - прошу, почтенные зрители - садитесь - сейчас взлетит наш багровый занавес -
И выбегут вновь на сцену - мои гондольеры - ломаясь, хихикая - но глаза их - пустотны -
А зрители - снова смотрят - снова не верят - и снова кривится презрительно алый рот мой -
И как не презреть - не презирать надменно - когда на глазах у меня разрушились храмы -
И люди смотрят - пустыми глазами-камеями - на то, как фигляры мои, кривляясь, играют -
На то, как мы хохочем и изощряемся - и украшаем ночи своими плащами -
Люди наивно ждут какого-то рая - но мы им ад клятвенно пообещаем -
И я обещаю вам ад - начиная с момента - когда приду в ваши дома - незваный -
И запалю огонь - своей сигареты - станцую с вами - несколько па паваны -
Или - хотите - яростную мазурку - всё, что угодно - священна последняя воля!
Потом я приму вашу безвольную руку - и я обещаю - не будет муки и боли -
А только - синий дурман - точно дым кальяна - а только - мой образ, пришедший из-за портьеры -
И только сущность моя - приторно-злая - что изгоняет душу из вашего тела -
Зачем вам душа - я вот - вполне обхожусь и - не ощущая ни малейшей тревоги -
Только не надо, прошу, про Иисуса - и крест на груди - не надо хватать и трогать -
Он меня не пугает - скорее напротив - интересует - как некий символ - не более -
Как вы, хотел бы я знать, живёте - когда поклоняетесь пыткам, смерти и боли?
Вот для меня смерть - игра и проказа - и только чужая - своя меня не устроит -
Конечно, я понимаю - мы слишком разные - и потому я питаюсь людской кровью -
И потому - вы поверить не можете - когда я на сцене, смеясь, открываю правду -
Вы прикрываетесь, точно веером - ложью - от чёрного солнца, что сияет из ада -
Что сияет в глазах моих - и в улыбке - и прожигает - и обещает вечность -
Я всё тот же - хотя и сорвал парик я - и чёрные вихри кудрей рассыпал по ветру -
И алый камзол на мне - карнавальным костюмом - а на губах - карамель так же алеет -
Пойдёмте со мной - пока я не передумал - станцуем вальс в лунной ночной аллее -
Тогда ваша гибель будет сладкой и лёгкой - и мой поцелуй будет нежнее бриза -
А если нет - я превращусь в волка, который вырвет зубами из вас жизни -
Ибо - учтите, что я капризен чудовищно - и переменчив - и аморален предельно -
И поднимает с усмешкой чёрные брови - стоящий на сцене огненноглазый демон -
Итак - вы всё ещё мне не верите? Вы всё ещё полагаете это репризой?
Тогда погодите - пока я изысканным зверем - не приду в ночи по ваши кроличьи жизни -
Белые - чистые - словно только из стирки - и я их возьму себе - обошью кружевами -
Я приду - смеющийся и белоликий - как и мои гондольеры - приду за вами -
И будут гондолы плыть по лазурным рекам - и гондольеры петь - погребальные песни -
Я - утончённый сын куртуазного века - именно в этом веке я вновь воскреснул -
И я всё сделаю с вами - так куртуазно - ибо тонки, как фарфор, мои руки и чувства -
Ибо смерть для меня - это проказа, ибо смерть для меня - это искусство -
Ваша смерть - с моей я давно расквитался - давно заключили мы мирный пакт с нею -
И я приду к вам - в инфернальном вальсе - без колебаний, сомнений или стеснения -
И я отдам вас в белые руки смерти - когда шагнёте вы в моих глаз пламя -
Если не верите мне - то - не верьте - но скоро вы во всём убедитесь сами.