Одиссея Льва троцкого. гл. 5

5

В правительстве Советов Лёва
На очень важный пост «осел»,
Он заграницу знал толково –
Нарком он иностранных дел.

«Но первый блин сказался комом»,
Ведь с немцами же шла война,
Хотел он хитрым здесь приёмом
Остановить напор врага.

Его позиция столь шатка:
«Ни мира с немцем, ни войны»,
Для немцев оказалась «гадкой»,
И он ушёл с поста страны.

Его назначили Наркомом
Проблем военных всей страны,
И должность оказалась «домом»,
Гражданской стал герой войны.

Глава он Реввоенсовета,
Он армию сумел создать,
Способную отпор дать свету,
Врагов страны всех побеждать.

Сложнейшим было положенье:
Враг наступал по всем фронтам,
Нужны надёжные сраженья,
И для страны был просто срам.

Юденич подступал к столице,
Колчак, Деникин и Краснов,
И Врангель, с мощью заграницы,
Могли взять верх «без лишних слов».

В делах военных – без понятья,
Ведь не служил он никогда,
Ему пришлось «всё взять в объятья»
На все военные года.

Его кипучая работа,
Организаторский талант,
Ему «открыли все ворота»,
Свой мощный «высадить десант».

«Десант» -- решительность и воля.
Суров он был ко всем чинам,
Терпеть лишения «до боли»,
Иначе будет «крышка нам».

Он брал и царских офицеров,
Мобилизацию он ввёл,
И коммисаров ввёл для веры,
Он важность агитации счёл.

А знаменитый бронепоезд
С Наркомом Троцким во главе,
О нём давно писать бы повесть,
Он «равен древней булаве».

Почти три года он «мотался»
По многочисленным фронтам,
Смятенье, страх тем «навязался»,
Всем Красной Армии врагам.

Он зажигательные речи
Произносил всегда в полках,
И эти речи, словно «ме;чи»
Бойцов «пронзали» в их рядах.

Карал всегда он дезертиров,
И награждал он храбрецов,
«Мочил предателей в сортирах»
И повышал в чинах бойцов.

Отсутствие в нём гуманизма,
Его суровости пример,
Как от защиты социализма,
Весь полк бежал, не приняв мер.

Случилось это под Казанью,
Когда весь Петроградский полк,
Как будто потеряв призванье,
Бежал с позиций, фронт замолк.

Подобно римлянам издревле,
Нарком изрёк тогда приказ,
Что будет в этот раз «дешевле»,
Расстрел ввести скорей сейчас.

Расстрелян был десятый каждый,
Тем дисциплину, «дух поднял»,
И старый метод, очень важный,
Он ввёл, чтоб каждый всё понял.

Он применял заградотряды,
На «белый», «красный» ввёл террор,
Кругом «дарил умело яды»,
Победу двинуть на простор.

Он звался «демон революции»,
И, между прочим, был он храбр,
Ему не нужно резолюции,
Чтоб в деле сбросить старый скарб.

Противники все восхищались,
Что Троцкий храбрый был мужик,
И с удивленьем признавались,
Бесстрашен он среди чужих.

Он посещал передовую,
Он к дезертирам с речью шёл,
Он «гнул» идею основную,
Чтоб враг «не сделал нам прокол».

Когда же в дни под Петроградом
Юденич быстро наступал,
И красным всё казалось адом,
То Троцкий перед ними «встал».

Сумел создать он оборону,
Зажечь речами сильный дух,
Мы отстояли нашу зону,
«Развеяли о белых слух».

За оборону Петрограда
Нарком был вскоре награждён,
И Красным Знаменем награда,
Как орден, был ему вручён.

С момента, как он стал Наркомом,
О нём в устах одной из дам:
«Как будто он овеян громом,
В характере нанесен «шрам»;

«Шрам» храбрости и твёрд, как камень,
Бронштейн и Троцкий – тоже он,
В делах страны он просто «пламень»,
Он – коммунизмом заражён.

О нём слагались даже песни,
И вот она, из них одна,
Ему отдали много чести,
Раскрылся Троцкий весь «до дна».

« ,,, от тайги до британских морей,
Красная Армия всех сильней!»
«С отрядом флотских
Товарищ Троцкий
Нас поведёт на смертный бой!»

Огромной стала популярность
К концу Гражданской всей войны,
Страна дарила благодарность,
Достоин званья – «сын страны».

На стенах учреждений всюду
Висело лишь портрета два,
Всему понятно было б люду,
В стране Советов – два вождя.

Конечно – это Ленин, Троцкий,
И светлым именем вождя,
Народ, теперь уже советский
Давал столь многим имена.

И города, проспекты, клубы,
И бронепоезд в честь его,
Хотя и кто-то скалил зубы,
Но слава шла вперёд всего.

Как маршал Армии Советов,
Вождём вторым он стал в стране,
И масса анекдотов «спето»,
В его поднявшейся волне.

К примеру, вроде безобидный,
Но честь поднявший анекдот,
Коль и еврей, но сам он видный,
В России рос ему почёт.

«Специально названа Россия
Страной, как РэСэФэСээр,
Чтоб Ленин мог, картавя имя,
Всё слева – вправо чтить, как «мэр».

(Ведь «мэром» был страны Советов;)
Читать мог Лев – наоборот,
И справа – влево, без наветов,
Свободно, и без всяких «нот».

Ему бы быть вождём народов,
Его заветная мечта,
Неважно кто, откуда родом,
А важно, мыслей острота.