Чётки

1.
Собранье главок пёстрых и коротких
Ни дать – ни взять, - нанизанные чётки.
Да ерунда, возможно, кто - то скажет,
Какие чётки? Право, это – вздор!
Но я не буду ввязываться в спор,
Пусть время и рассудит и покажет.
Я зёрна этих чёток много дней
Хранил до срока в памяти моей.
2.
Их можно не спеша перебирать,
На стол их положить иль на кровать,
Их можно,  если хочешь, взять в дорогу.
Без задних мыслей вам я их дарю
И вас же от души благодарю,
Что вы не отказались, Слава Богу.
Всё в этих чётках мною пережито,
Они – воспоминанья и молитва.
3.
Уже пройдя немалый жизни путь,
Я вновь и вновь пытаюсь заглянуть
В страницы, перевёрнутые жизнью,
Где, правда, ничего не поменять,
Где сотой доли я, увы, не смог отдать
Селу родному, маленькой Отчизне.
Когда бы знать, что жизнь летит так скоро,
Давно бы уж воспел родную Мстёру.
4.
Посёлок мой… над ним как облака
Не годы пролетали, а века
С их вековым,  незыблемым укладом,
Но, Боже мой, как молод он и свеж,
Как,  по весне цветущий,  бульденеж,
Напоенный  весеннею прохладой.
Не знаю мест, что были бы милее,
Люблю его сильнее и сильнее!
5.
Здесь я рождён, здесь жизнь моя течёт,
Я вовлечён в её водоворот
И, не желая вырваться из плена,
Всё пью и пью  отпущенный мне срок;
А, после? Да и после дай мне Бог
Пылинкой быть твоей, село, вселенной!
Лишь только б рядом с этою природой
И, бесконечно милым мне, народом.
6.
Достоин он не жиденьких рулад,
А песен и торжественных баллад,
Но что поделать, я прошу прощенья
За слабый слог, где всё же вновь и вновь,
Поверьте,  в каждой буковке – любовь,
Прошу принять хоть это приношенье.
И, может быть, земляк мой не осудит
Потуг моих… а, впрочем – будь, как будет!


7.
О, Небеса,  я вас благодарю
За рай земной, за Родину мою!
За эту грусть приземистых избушек,
Так безнадежно тонущих в садах,
За этот фантастический размах
Просторов и молитвенность церквушек,
За святость Образов в углу передней,
За дальний звон колоколов к обедне.
8.
Мне этот звон – живая связь времён,
Как в песне много дум наводит он.
А сколько лиц напомнил он и судеб!
О, нет, я не забыл их, не  забыл,
Всех, кто со мной из чаши жизни пил,
Всех тех, кто не предаст и не осудит,
Моих родных ушедших и друзей
И приснопамятных моих учителей.
9.
Пред ними я в особенном долгу
И образ их я в сердце берегу.
Всем, чем богат – не им ли я обязан?
Я  был не без способностей пацан,
Хотя резонно слыл как хулиган
И вот незримой нитью с ними связан.
О, как бы я хотел вернуть те дни
Чтоб принести раскаянья мои!


10.
Бег времени, увы, неумолим,
Я запоздал с признанием моим!
А  может, нет? И позднее признанье
Мальчишки с поседевшей головой
И жизнью не бесцветной, и  судьбой
Другим хотя б послужит в назиданье?
Дай Бог, дай Бог, но в каждом поколенье
Свои ошибки и свои прозренья.
11.
Седых веков таинственную даль
Села родного знали б мы едва ль
Кабы не рыцарь Мстёры и писатель,
Учёный, не каких – нибудь там стран,
А наш же, Мстёрский, Голышев Иван –
-Литограф, летописец и издатель.
Понятно, что не для стрельбы бекасов
Визит ему нанёс поэт Некрасов.
12.
И это факт, проверенный не раз,
А не придуманный, неясно кем, рассказ.
И вообще к учёному, похоже,
А он уж был Почётный Гражданин,
Заглядывал Некрасов не один,
Искали встреч и царские вельможи.
Крестьянский сын, не гнавшийся за славой,
Был «АННОЙ» награждён и « СТАНИСЛАВОМ».


13.
С младых ногтей большой любитель книг,
Я тоже кое – что черпнул от них;
И Голышев когда – то мне поведал
О знатных Ромодановских князьях.
Село – их вотчина, но жили при дворцах,
Увы, но мстёрский быт им был неведом.
Останки их лежат под спудом церкви
В монастыре Богоявленском, в самом центре.
14.
Красавец храм, заметим коротенько,
Построен всё же был на ихи деньги.
Самим митрополитом утверждённый,
Стоит уже века на радость нам
И выглядит совсем не по годам,
Хоть в считанные годы возведённый.
У нас в селе, лихим годам назло,
Церквушкам всё же как – то повезло.
15.
Хотя, увы, как повелела власть,
Молитва в них надолго прервалась;
В одном – кино безвылазно крутили,
В другом – КООП складировал товар,
Чтоб после получить с него навар,
А в третьем – керосин в бидоны лили,
Ещё в одном, чтоб как – то применить,
Колхоз  стал удобрения хранить.


16.
Но есть одна церквушка, Слава Богу,
Куда – таки народ пробил дорогу;
К концу войны уж власти мягче были,
Лишь изрекли – отсталый, мол, народ.
Пусть молится, но только чтобы вот
Колокола там больше не звонили!
Колокола?  Ну, тут уж власть -  дала!
Ведь их она сама и прибрала.
17.
Среди других, в селе моём, церквей
Тот храм заметно ниже и скромней,
А внутрь войдёшь – уютно и просторно!
Здесь каждому бы надо побывать
Чтоб ощутить святую благодать
«Владимирской» иконы чудотворной.
А мне ещё и потому он мил,
Что в нём отец Иван меня крестил.
18.
Высок, красив, уже не молодой,
С тургеневскою снежной бородой;
На что уж я беспамятен на лица,
Но весь его величественный вид
Пред взором моим мысленным стоит.
Судьба моя -  всю жизнь о нём молиться.
Я жил тогда чуть не в соседях с ним,
На той же Нижней с батюшкой моим.


19.
А  Нижняя… нет, я её не склонный
Ни с Сотельной  равнять, ни с Миллионной,
Но здесь ведь тоже жизнь бурлила бойко,
Народ и здесь у нас « не лыком шит»,
И так же респектабельны на вид
Дома на ней купеческой застройки.
И там и здесь похожая реальность-
- Патриархальность и провинциальность.
20.
Она во всём, она -  неистребима!
В алеющих под окнами, рябинах,
В пасущихся коровках на асфальте,
В узорчатых наличниках окон,
И в говоре по – мстёрскому на «О»,
И в велосипедистках в модных платьях,
В приросших к лавкам, бабушках в платках
И в местных горлопастых петухах,
21.
В названьях наших улиц, переулков,
Различных уголков и закоулков;
Хоть власти и немало постарались
Названья те забвению предать,
Народ заставив, новые принять,
Но в разговорах – прежние остались.
Сейчас уже иные времена,
Но помнят мстёрцы улиц имена.


22.
Песочная и Нижняя с Кузнецкой,
Что ныне именуется Советской,
Да Сотельная с той же Миллионной,
Вязовая и Вшивая гора,
Зимой их атакует детвора,
Катаясь на фанерках увлечённо.
Курениха, Никольская с Успенской –
- Всё памятно и дорого мне с детства.
23.
Никольская – особая. Она
Размером  хоть не так уж и длинна,
Но что – то в ней сакральное таится;
В её начале наш Никольский храм,
На клиросе теперь пою я там,
А на другом конце её – больница.
Что до сакральности, то тут такое дело:
Здесь лечат Душу, там – врачуют тело.
24.
А улица – связующая нить.
По ней и в храм приходится ходить.
Я благодарен Господу за милость,
За этот храм, покой и тишину;
Даст Бог – в нём отпоют, когда умру,
Хоть петь не только здесь мне приходилось.
Блажен, кто обретёт, в конце концов
Святую Веру дедов и отцов.


25.
В доступной обозримости, мой Род
С деревни Городок отсчёт ведёт.
Сюда в свой срок ни поздно и ни рано,
Без всякой там гульбы и баловства,
Мой дед Василий после сватовства
Из Константинова привёз невесту Анну,
Союз, в Казанской церкви, закрепив,
Своей семье начало положив.
26.
Сама деревня – ровно пять дворов.
Из них, я точно знаю, в четырёх
Никто иной – Курчаткины и жили.
В одном – Степан с Настасьюшкой своей
Жил – поживал да пестовал детей,
Одним из них и был мой дед Василий,
Чьим, позже, попеченьем и трудом
И был построен на шесть окон дом
27.
С крыльцом отцовым рядом в аккурат.
В другом дому – Иван, Васильев брат,
А через дом – Иванов сын Алёшка.
Недолго дедов дом пустынным был;
Господь семью детьми благословил,
Семейство разрасталось понемножку.
Всего же за супружеский свой век
Они взрастили восемь человек,


28.
Что в те года не диво для людей;
Есть семьи и богаче на детей,
Но пять девиц  да, как – никак, три сына,
А их особо ждёт крестьянский быт,
Да, кажется, на них он и стоит,
Как ни ряди, а важная картина!
Простая работящая семья.
В ней родилась и матушка моя,
29.
Шестой в семье, собой пополнив Род;
А вскоре дед свой дом перевезёт
Во Мстёру, где присмотрено уж место.
Хоть силушка не та уже в руке,
Но будет дом стоять как в Городке,
Где, собственно, моё начнётся детство.
Здесь повезёт моим родиться крохам,
Но это уже – новая эпоха.
30.
У нас, птенцов Курчаткина гнезда,
У всех в свой срок взошла своя звезда;
В каких делах не срушно наше братство?
Писатель есть, геолог и поэт,
Учителей, художников букет,
Работник есть медийного пространства,
Есть в банковских делах специалист,
Печатник есть и… скромный гитарист.


31.
Одна беда, почти уже сто лет
Следов от Городка в помине нет.
Исчез с земли как будто бы и не был.
Одни лишь карты Менде говорят
Где Роду нашему когда – то дан был старт,
И те воспринимаются как небыль.
Увы, но на сегодняшний наш день
Одна лишь тень от многих деревень.
32.
А кто бы знал, - как хочется туда!
В Акиншино и Спас, хоть иногда,
А там и в Зубариху, хоть на малость,
В Медведево, Свиново и Семынь,
В Семейкино, но всюду лишь полынь,
Ни Яблонцев, ни Лосья не осталось.
Но также там приветливы леса
И прежние синеют небеса.
33.
Леса у нас окрестные как Мекка
Для каждого лесного человека;
В них всякий, если ищет, то находит,
И, даже, без особенных хлопот,
С корзинкой, туесочком ли зайдёт,
Но точно, без добычи – не уходит.
А, уж какой азарт для детворы
Таскать из леса щедрые дары!


34.
Хоть редко, но бывает иногда,
Я вспоминаю те свои года,
Где сень лесов была почти что домом,
А лес – большим подспорьем для семьи,
В нём забывал я шалости свои,
Особенно в глухом и незнакомом.
Сбор ягод, да орехов, да грибов-
-Лишь только часть ребяческих трудов.
35.
Походы в лес нам заменяли спорт;
Никто не увезёт, не привезёт,
Пешком, пешком за ту же Зубариху,
Вёрст  двадцать пять, как за день отмахнёшь -
- Под вечер еле ноги принесёшь,
Неся с собой грибы, там, иль чернику,
Гонимый только позднею порой,
А пуще всего – старшею сестрой.
36.
А утром вновь в заветные места,
Где августом подкрашена листва,
Где елей – схимниц кукули чернеют
Средь золота прощального берёз,
Где не гостил пока ещё мороз,
Но по утрам заметно холодеет;
Теперь уж не оденешься легко,
Да и до школьных дней недалеко.


37.
Школ было две, коль посмотреть назад,
Они и до сих пор ещё стоят,
Давно уже на школы не похожи.
Плюс -  профтехшкола, мне она с родни,
Плюс – школа для проблемной ребятни,
Да школа для рабочей молодёжи.
Ах, да! – Краснодерёвщиков забыл!
В подсчёте школ, увы, не прав я был.
38.
Вот предприятья – тут другой расклад.
За них изделья сами говорят,
А их, бывало, много выпускали;
И, ведь, не короба да хомуты,
А образцы высокой красоты,
Что и в «парижах» зрителя пленяли.
И «белой гладью» вышитый узор
В столицах европейских тешил взор,
39.
И дивная «владимирская гладь»,
И «ришелье» в подзоры на кровать
Да в блузку на девические плечи.
Про «лаки» уж не стоит говорить,
Их я совсем не знаю с чем сравнить,
В Европе их и сравнивать – то не с чем!
А « скань», иль по – другому, « филигрань»-
- Ещё одна, села родного, грань.


40.
Всё это – «брэнды» Мстёры, так сказать.
Мы кое -  что могли бы показать
И кроме них. Вот « Детская игрушка»,-
- Не путайте! Есть смысл « мотать на ус»,
Чтоб не попасть нечаянно в конфуз,
Игрушкой, осчастлививши старушку,
Хоть плюшевых зверушек мастериц,
Встречал я и в собраньях зрелых лиц.
41.
Ещё вот обувь наша недурна;
Всё больше – то в Москву идёт она…
Да много, чего Мстёра выпускала!
И это всё тогда имело спрос,
И мне застать то время довелось.
Сейчас – увы, уж многого не стало;
Нет « мебельной», нет « фабрики клеёнки»,
Чтоб выжить – не хватило им силёнки.
42.
Так, видно, обстоятельства сошлись,
А впрочем, не одни они, кажись…
Давно уж нет в селе кинотеатра,
И, даже, не предвидится пока,
Но, правда, есть подобие ДК,
Хоть что – то есть, и то уже приятно!
Культуры новоявленный очаг
Собою заменил универмаг.


43.
Мне памятен наш старый «белый» клуб;
О, как же мстёрским людям был он люб
Танцзалом и большим киноэкраном,
Оркестрами, эстрадным с духовым;
Почётно было людям молодым
Трубой владеть и бить по барабанам;
Спектакли, КВНы, вечера –
- Всё это было будто бы вчера.
44.
А балы выпускные в тех годах?
Нет, в нынешних не тот уже размах.
Уж я молчу о новогодних ёлках,
Где каждый подготавливал наряд
На общепоселковый маскарад,
И « ёлок» - лучше не было в посёлке!
Да, вспомнишь с тёплым сердцем, право слово,
Валерия Васильича Козлова.
45.
Ещё был клуб, который звался « красным»,
В нём тоже вроде было всё прекрасно,
Плюс ко всему – в нём был спортивный зал,
Но даже с этим  « плюсом», как известно,
Он лишь  вторым довольствовался местом,
И это, хоть   «со скрипом», - принимал.
Не знаю, где уж кроется секрет –
- Таких, как «белый клуб» поныне нет.


46.
А впрочем, поделюсь одним  секретом:
«Василич»  был для нас авторитетом!
Причём в прямом и переносном смысле;
По жизни – балагур и весельчак,
Он даже нас сумел настроить так,
Что все мы были рядом с ним – артисты.
Его затей хватило б на троих,
Побольше бы «Василичей» таких.
47.
Хотя во Мстёре, надобно сказать,
Талантливых людей - не занимать!
Любому мегаполису за счастье
Иметь такой букет, таких имён,
Что поразить любого может он
Количеством прославленных династий.
Мне, местному, и то не перечесть
Всех, кто составил Мстёры нашей честь.
48.
Художники Бакшеев и Шибанов,
Поэт наш знаменитейший Фатьянов,
И новомученик Российский Иоанн,
И Кириков, известный реставратор,
Художник, копиист и иллюстратор,
Герой России Голубев Иван,
Врачи Сорокины, уж их – то наш народ
Всегда лишь добрым словом помянёт.


49.
Модоров Фёдор, Бритов и Юкин,
Богаткин, наш Почётный гражданин
И Валентина Павловна Коткова;
Я сам когда – то много лет назад
Ходил учиться к ней в юннатский сад
И рад тому поныне, право слово.
Я мог бы продолжать и продолжать,
Но не хочу сейчас вас утомлять.
50.
Когда – нибудь сподоблюсь, может быть,
Им всем побольше места уделить,
Ну, а пока – простите ради Бога
Коль что не так, за тот же слабый слог,
Пока я смог лишь только то, что смог,
А впереди уж новая дорога.
И вот тогда уж шанс не упущу
И что – то поприличней напишу.
51.
Дай Бог вам, дорогие «сазаны»
По – прежнему быть гордостью страны,
И удивлять весь мир, и удивляться,
Родных своих корней не забывать,
Не уставать в молитвах поминать,
И вновь, и вновь в свой милый край влюбляться;
А я и так давно в него влюблён,
В посёлок мой, - земной ему поклон!

                Вл. Курчаткин, Мстёра, 25 ноября 2015 года