О любви к себе и любви к человечеству

Диалоги с самим собою / Виталий Иванов. – СПб.: Серебряная Нить, 2015. –178 с.

Скачать файлы pdf и FB2:
http://russolit.ru/books/download/item/2919/

Листалка. Читать:
http://pubhtml5.com/eail/zrac
------------------------------------

Верующий. Слишком любите Вы себя...

Атеист. Вы сказали банальность, не задумываясь над смыслом сказанного.

В. И что же? Нельзя цепляться к любому слову, оценивая буквально все, как жизненно важную информацию. Я не готовлю каждую фразу, как тезис президентской программы.

А. А почему бы не постараться? Ну, хорошо, я покажу Вам, что можно сделать с банальностью, если вникнуть в смысл ее слов.
Вы сказали: "Слишком любите Вы себя." Заметьте, здесь подразумевается: "... и не любите меня". Обязательно! В первую очередь - лично. А потом уж, конечно, - жену, детей, родственников, друзей - всех, без всякого исключения, начальника и подчиненных... Да что там говорить: "Не любите вы, злодей, все человечество!"
А отчего же "мне" "себя" не любить? По крайней мере, не менее Вас? И кто, скажите мне, не любит себя? Хотя бы время от времени? Какое вообще чувство "я" может испытывать к "себе"? И что подразумевается под этим "я"?
Некая, как говорят, "инстанция", выделяющая непосредственно управляемый ею кусок из прочей материи, объединяющая его понятием "я" и обитающая где-то в тайниках того, что мы называем мозгом.
Что есть "я" - "инстанция" или весь организм?
Представьте себе: начиная с первых минут младенчества, а может быть, еще и в утробе матери, какая-то внутренняя "инстанция", генетически заложенная в зародыше, начинает учиться управлению доступным ей биологическим материалом - организмом, частью которого сама же является.
Овладеть телом, управлять мозгом, задействовать все заложенные в организме возможности - вот задачи "инстанции". Этим занимается она с первых дней младенчества, но, увы, не у всех до конца жизни. У многих развитие личности заканчивается со взрослением, достигая уровня, минимально необходимого для обеспечения первых нужд организма.
Как "я" может относиться к "себе"?
Если под "я" подразумевать здесь "инстанцию", а под "собою" - весь организм, то организм есть постоянное поле работы и совершенствования для "я".
Любить себя? Ненавидеть себя? Презирать или обожествлять? Что же, все это возможно, все это есть; но не одно из каких-либо чувств "я" к "себе" у здорового человека не бывает самодовлеющим, единственным, постоянным. Смена переживаний, мыслей и чувств естественна в меняющейся среде.
Множественность отношений - залог развития.
Плохо, когда в любых ситуациях преобладает одно отношение "я" к "себе", обычно, тогда и к "вне себя" - тоже. Такое положение говорит о потере объективности "я", об утрате им чувства реальности, о застое, статичности.
Если Вы правы, и я слишком люблю себя, значит, увы, развитие мое остановилось давно. Но, я думаю, Вы не правы, и не правы потому, что неправильно ставите сам вопрос. Вы сказали: "Вы слишком любите себя и не любите человечество."

В. Насчет человечества...

А. Вы подумали. Ладно. Не будем придираться по мелочам. Насчет себя я сказал. Теперь скажу Вам, что думаю о "любви к человечеству".
Обыкновенно люди не удовлетворяются, если можно так выразиться, освоением "себя", т. е. своего тела, его возможностей и, даже далеко еще не исчерпав их - а исчерпать их до конца нельзя никогда, - желают для достижения разных целей осваивать лучше других, что часто кажется легче, проще, и, потому, более распространено. Многие совершенно не представляют себе, что цель, какую бы ни было, можно достичь только совершенствованием себя. У одних это стремление к освоению, подчинению своей внутренней инстанции инстанций других и, соответственно, других тел, жизней, распространяется на жену и детей, у других - на коллектив сотрудников, у третьих - на всех жителей микрорайона, города или села. А у некоторых - на всех граждан страны, или же даже - на все человечество!..
Это, обычно, и называют любовью; например, - к жене. Или же - к человечеству.
Не любовь это, а желание подчинять, управлять, владеть по тем немногим правилам, которые смог усвоить для себя индивид на базе поверхностного изучения своего организма. Это - желание власти. Бессознательное, как у младенца, болезненное стремление взрослого "я" к распространению властных своих полномочий на все большую сферу материи, подчинение себе все больших пространств идеального и все большего числа других "я". Стремление, не оправданное никакой объективной мировою необходимостью. Это болезнь инстанции под названием гигантомания.
Вот Вам вся "любовь к человечеству".
О власти мечтает тайно, не признаваясь себе или, может, не отдавая отчета, скромнейший юноша, не способный вначале убить даже и паука, но желающий уже воспитывать в себе твердость, чтобы "служить человечеству". Не себе, а именно - человечеству! Так он хочет. И так его учат...
Вот из таких вырастают убийцы, уничтожающие, когда им отказываются подчиняться: жена, ребенок, подвыпивший друг... Или же - идейный противник. А может быть, - миллионы людей, не согласных на подчинение. Не желающих, как он сам, кого-либо подчинять, не преступники, не убийцы, - а люди не желающие ему, или, неважно, кому-то другому там, подчиняться. А эти-то - лучшие. И - "Убить их! Убить!!.." - Вот весь сказ, все решение. Убить - от "любви к человечеству", такому, как он его себе представляет однобоким умишком своим, видя под человечеством - только количественное продолжение своего тела и мозга. "Надо убить, отрезать непослушную, а значит, и неразумную, больную часть организма. Это - мученичество и вивисекция над собою, но так надо для благополучия Целого." - Единственное скорое и простое решение. А то можно не успеть осчастливить всех собою при жизни. Тех бедняг, кто останется...
Господи, какое убожество! Видите ли Вы здесь перерастание безмерной любви к себе в болезненную любовь ко всему человечеству? Это - одно и то же, только сфера охвата разная. Но какой кошмар в результате!
Ну хорошо, допустим, Вы исполнили, что хотели, "спасли" человечество - т.е. полностью поработили, подчинили его себе и далее распоряжаетесь им, как своим собственным телом и разумом, по наилучшему, конечно же, плану. Любите Вы его действенно, именно так, как мечтали. Но Вы же в бредовых мечтах своих всюду - один! Понимаете, было-то человечество, много разных людей, а Вы, подчинив, их всех вобрали в себя и остались один, огромный!
Нет, не приемлю я такой любви к человечеству.
Человечество - разумное сообщество индивидов, интересных друг другу именно собственной индивидуальностью, самостью. Объективная необходимость подобного понимания подтверждается великим Законом возрастания множественности.
Тот человек служит людям, кто смотрит в себя, опирается на себя, кто себя изучает и совершенствует; любит мир, но не пытается исправить его путем силы, заставляя других делать то, что кажется ему верным и лучшим для всех - сразу для всех обязательно! Кто не навязывает мнения и дела свои людям, не лезет в их жизнь, а выставляет то, что считает нужным, свободно, на честный рынок дел и идей.
Скажите мне, кто более сделал для человечества: Александр Македонский, Аттила, Наполеон, другой кто из ряда завоевателей, "преобразователей" мира; или же - изобретшие колесо, лампочку, давшие миру идеи, примеры прекрасного - Платон, Леонардо да Винчи, Эйнштейн?.. Подчинял ли себе кого-либо Пушкин или же Достоевский?
Вот Вам два ряда, один из которых нес разрушения, смерти, страдания миллионам, другой - развитие миру, а значит, в конце концов, новые жизни, пространства, структуры материального и идеального.
Перераспределение тысяч и миллионов жизней между "сильными мира сего" никогда не давало людям ничего, кроме несчастий. Я утверждаю, что не давало оно и развития миру; ну, разве что, в смысле опыта отрицательного.
Оригинальная идея, талантливая книга, уникальная машина, конечно, если она не во зло, - пополняют и развивают миры.
Всестороннее развитие себя - вот в чем, я считаю, наивысшее служение человечеству. И я, действительно, более занят собою, чем человечеством. Здесь Вы правы, но это не означает, что я люблю себя постоянно. Иногда - да; но, к счастью, это редко случается. Передо мною бесконечные пространства мега-, бездонные глубины микро- и все разнообразие макромира Вселенной. И соответствующие возможности самосовершенствования не в ущерб никому и ни за чей счет.
Но как же часто срываюсь я с пути, достойного человека!..

В. В чем-то Вы правы, а в чем-то сами себе противоречите. Все наши срывы - из-за отсутствия веры. Разве кто-то не любит себя или же человечество? Почему Вы ассоциируете любовь только с насилием? А альтруизм, жертва? Не все же хотят подавлять, да не все, в конце концов, могут...

А. Вот разве - не могут. Люди, имеющие свои представления о том, как должны, по их мнению, жить другие и какими они должны быть, - что они делают с этими представлениями? Живут с ними тайно? Слишком многие жаждут, чтобы именно так в жизни и было, как им кажется правильным, только им и именно им! У них одних - истина!

В. Но это естественное желание человека!

А. Противоестественное, брат мой, противоестественное! Желать, чтобы другие были точно такими, какими ты хочешь их видеть, делали только то и лишь так, как именно ты считаешь необходимым, - совершенно противоестественно и ненормально. С какой, собственно, стати? От этого - все зло на земле. И зачем? Если добиться такого, все будет известно заранее. Что за тоска! Интересно и значимо то, что делают люди самостоятельные.
Если человек нашел новое, он имеет право и даже обязан...

В. Вот как, все же обязан?..

А. Должен это подарить человечеству. Но - не силой, не силой! Не навязывая, а выставляя на рынок. А человечество обязано новое взять, внести в копилку его, но не отбирать, опять-таки, силой, а приобрести на договорных началах. Обязано взять, а не отвергнуть, даже если абсолютному большинству нынче это кажется бредом.

В. Вот у Вас уже обязано и человечество. Как же? Значит, Вы его все-таки любите?..

А. Людям свойственно человеческое.

В. Заметьте, Вы сказали банальность.

А. Позвольте мне досказать мысль. Эту банальность, может быть, мы разберем в другой раз.
Если человек сформировал свои взгляды, выбирая из общей копилки, - пусть их и носит с собою; другие сами себе возьмут, когда им понадобится. Не понадобится это - возьмут другое. Пусть каждый сам себе выбирает. А новое - вносит в копилку.

В. Ну, хорошо. А альтруизм, жертва? Разве это - не подлинная любовь к человечеству?

А. А зачем она, жертва?

В. Жертвы необходимы в борьбе против зла. Без жертвы, без альтруизма, коллективизма, в конце концов, как бороться со злом? Зло очень сильно в мире.

А. А может быть, коллективизм и есть зло?
Самое большое зло - это насилие. Коллективизм же построен весь на насилии, ограничении личности, ее усреднении. Жертва - насилие, как минимум, над собою. А насилие не бывает добром.

В. Насилие нет, но усилие? Без него нет ничего.

А. Насилие над собою - усилие, превышающее разумное. Жертва - вне меры.

В. Не легче ли умирать, зная, что ты приносишь в жертву себя? Пусть даже только считая...

А. Не для смерти мы в этом мире, - для жизни!
Приходила ли Вам в голову мысль, что любое насилие всегда, в той или иной мере, исключает из сферы высшей трудовой деятельности человека или группу людей, над которыми оно совершается. И, соответственно, уменьшается творческий, рабочий, интеллектуальный потенциал общества, что однозначно сказывается на темпах его развития в сторону их снижения.

В. Но если погибает тысяча детей, и Вы можете их спасти, правда, только ценою собственной жизни, что Вы станете делать?

А. Считаю, что и здесь не должно быть никакого давления чьих-то мнений над личностью, в том числе, и самых общих мнений - морали. Никакого нравственного насилия! Каждый такие вопросы должен решать сам.
И никто не вправе судить за выбранное решение!
Если Вы хотите знать, как бы поступил я, что же... Одно говорить, другое - делать, конечно. Но, рассуждая сейчас логически, я бы спас этих детей, и спас бы я их по двум, пожалуй, причинам. Во-первых, объективно, тысяча жизней, и жизней молодых, безусловно, больший потенциал для развития мира, чем жизнь одного человека, пусть зрелого и, допустим, даже талантливого. Многое я уже сделал; наверное, - самое главное... У них же - все впереди. Во-вторых, субъективно, не знаю, как бы я стал жить дальше, будучи, по сути, причастным к убийству тысячи младенцев. Ведь не спасти - означает убить. Как бы я смог носить это в своей голове?

В. Тысяча - ладно. А если десять?.. Или же один, всего один лишь ребеночек, да еще и неполноценный, отдали бы Вы за него, одного, неполноценного, жизнь?..

А. Что мы с Вами тут: отдал, не отдал... Мы, право, не у гадалки. Вы бы вот отдали?

В. Я?!.. Не могу сказать Вам заранее. Мне представляется не удобным рассуждать об этом авансом.

А. А мне удобно?..

В. Простите, зря поднял я эту тему...

А. Не можете потому, что, обычно, боитесь высказать свое мнение. Именно лично свое! А мнение таково Ваше: жизнь отдать Вы не хотите, хотели бы - сказали, что можете. Т. е. логически, по разуму, Вы заранее против, но чувство, чувство-то в решительный момент может возобладать. Это Вы понимаете и, потому, не знаете что ответить сейчас. В критический момент решение Ваше будет зависеть от дополнительных мер жалости, сострадания, которые могут разум и перевесить, и которые Вы, сейчас, не видя несчастного этого ребеночка, не имея его в наличии, не можете оценить.

В. А все же: Вы?

А. А я говорю Вам сейчас: не отдал бы я жизнь свою за инвалида, убогого, пусть и ребеночка. Однако, это я говорю Вам сейчас, только говорю и только лишь Вам. А за то, что будет когда-то там, завтра, в другой ситуации, обстановке, среде, наконец, и я буду, может, другим, - за завтра я ничего сказать не могу, увольте.
А вообще любовь к себе и любовь к человечеству - тема для разговоров у людей праздных, таких как нынче мы с Вами. У кого есть идея и цель, тот не будет болтать.

В. Это и страшно...

А. За кого же Вам страшно? За других или себя Вы боитесь? Скажу Вам по-вашему: кто боится, тот хуже всех перед Господом. Достоин жребия своего тот, кто не поверил себе: он - никто. Спорить с тем, что рождается внутри нас, все равно, что спорить с Всевышним. Идти против себя, не следовать внутреннему своему голосу - не выполнять Его волю. Человек, не нашедший собственную задачу, не разрешивший ее, страдает всю жизнь, - он не может быть счастлив!..