зола

точно лихорадочный блеск халцедона,
мир твой мерк,рушился в синеве
и надушенный белладонной,
он спокойно спускался,
будто плющ по мраморному телу колонны,
тосковал и покинутый всеми он плакал,
и украдкой смотрел в сторону дома,
где фитиль и огарок и то не рады.
Пьяный сумрак, подхвативший пары винные от моста,
где прохожие в шутку топятся,
обдувал и пепельный ты в бессилии
на коленях молился в углу Богородице.
Мир накренился и дерево иконы из рук ускальзывает,
фортепьяно надрывно плачет Бахом,
я отметил эту длину между правым средним
и левым пальцами, ровно столько
осталось мне вместо шага.
Мир в пучине фиолетовых снов
балансирует, как эквилибрист на канате,
я в руках невидимых людям ловцов
учусь как с каната этого падать.


Рецензии