Жёлтое и голубое

 Он был гей.  И нравился мне. До сих пор судьба так меня не заносила.  Нет, конечно, я понимала,  что между нами  ничего быть не может.  Но как пройти мимо яркого цветка среди позднего ненастья осени?  Как заставить себя отвернуться от белого голубя, сверкающего  белизной  резных крыльев  на фоне блёкло-серых сородичей?
 Он носил яркую одежду.  Хорошо помню только один предмет: желтый пиджак.  Представьте себе на минутку высокого стройного голубоглазого человека в пиджаке канареечного цвета и  галстуке такого же оттенка.  Дух захватывает. 
 И я ему нравилась.  Если он встречал меня в коридоре офиса, то обычно приобнимал  дружески, и  я всеми своими клеточками чувствовала, как грациозно и многоточечно ложится его рука на моё плечо.  А однажды в разгар рабочего дня просто подошёл ко мне и резким  движение прижал к своей груди.  Романтика…
 Еще мы играли в производственную игру:  он вызывал меня в свой кабинет, когда там был скандальный клиент, и я, выслушав претензию, долго молчала, опустив глаза, потом поднимала их и спокойно, четко формулируя, произносила основные положения законов, на основании которых выполнить ту или иную клиентскую просьбу было невозможно.  Он откидывался  на спинку кресла и победно смотрел на клиента, скрестив руки.  Глаза его горели, он явно мной гордился. 
 Последние месяцы его жизни я не застала.  Говорят, он умирал долго и мучительно.  За месяц до смерти  отправился в Тибет, но вот вернуться обратно самостоятельно уже не смог.  Сотрудница, даже не приятельница, ездила за ним и притащила буквально на себе.
 На похороны я принесла жёлтые розы. Был июль. Накануне покупала черные босоножки к черному платью  и не плакала. Но когда все мы – человек сто двадцать – собрались в траурном зале, ни у кого не было сил что-то говорить. Люди молча плакали,  все сто двадцать человек.   Было очевидно, что краски мира каждого из нас померкли, что в многоцветии теперь  недостаёт жёлтого и голубого.