Исповедь

Я никогда не был настолько обескуражен:
Настолько, чтоб желваки на щеках плясали,
Настолько, что мысли в кучу, а планы - в кашу,
Будто бы, мы не встречались.
А мы с тобой даже не спали...

Твои слова для меня не "Восточный ветер"*,
Твои слова для меня как девятый вал,
Пусть плачет "Дождь"* об интеллегенте-поэте,
Он знает все, о чем я мечтал.
А я пока все еще третий...

И ты говоришь, мол, "Теперь все будет иначе"*,
А я говорю, мол, с тобой я только сопьюсь.
И руки дрожат при холодной твоей отдаче,
При встрече случайно сорвусь. И пусть!
И пусть пожелает Он мне неудачи...

И "Ревность"* уже не такая тяжелая ноша,
И "Тучи"* сгущаются пеплом в стакане с водой.
И в проклятом мире буду последним святошей,
Который, забив на порядки, пойдет за тобой,
Эдемово яблоко заменив макентошем.

Мне плевать, что держишь меня во "Френдзоне"*,
Ты пойми, что "Когда я уйду от тебя"*,
Твой мир потускнеет, на сером на этом фоне
Романтика сдохнет. Её, не щадя, истребят.
Но я уже буду спокоен.

Я буду свободно вспоминать те "Белые ночи"*,
Включая "Доверься"*, буду пить виски со льдом.
При встрече случайной - уже не так озабочен,
Куда в этот вечер ненастный с тобою пойдем.
И стану в стане твоих не в почете.

Я буду пить Пти Шабли от Жан-Мар Брокар,
Играть "Esperame"* для случайных прохожих,
Моя рубашка, твой хлопковый пеньюар,
Будет висеть в шкафу среди прочих одёжек.
А я сменю сотни струн и гитар.

Когда мы с тобою снова окажемся "Порознь"*
И ты "продолжишь спать"* с кем-то другим,
"Посмотри на нее"* не будет существенным доводом,
Я, возможно, останусь важным, но буду чужим.
Придется отделаться от тебя глупым поводом...

Я бы сказал "Прилетай почаще"*, да смысла нету!
Ты, итак, еще та "Перелетная птица"*!
Уже было, что теплым декабрьским "Снегом"*
Нас с тобой накрывало, и болит поясница.
Шел тринадцатый год - это я по секрету.

А, вообще, если честно, "Не забывай меня"*,
В этой белой "Темнице"* не удается найти пристанища.
Все готово. Мой третий сезон отснят:
Первый - до, второй - ты, третий - ранящий.
На четвертом, наверно, казнят.

И в тот вечер, дурманный, пьяный и конченый,
Мне хотелось сказать "Никто не узнает"*, "Давай убежим"*,
И звонки телефонные разом станут короче.
Но ты против, а я, как маньяк, одержим.
И не в силах расставить всех точек.

Даже пьяная... На работу не отпускай:
Там одни "Манекены"*, они неживые!
Приезжай, продолжай, узнавай, понимай,
Посмотри мне в глаза, такие дурные:
"Мамихлапинатапай"*...

"Я бы обнял тебя"*, да ехать придется во времени,
Ты там "Без багажа"* и готовишь шикарный грог.
"Winterland"* и "Ahoj"* - вот мои преступления,
А сейчас меня просто "Никто не ждет"*.
И что-то щемит в районе темени.

Ты и "Ангел, и Демон"*, такой кудрявый,
Ты - "Пиратка"*, что взяла мое судно на абордаж,
"Суррогат"*, у которой не имею права
Стоять под балконом, смотря на второй этаж.
Ты - мой личный "Дьявол"*.

Сантименты - мое проклятье до скончания жизни,
Нужно научиться покупать бензин и сжигать мосты,
Я, вообще, не скупой, но при нынешней дороговизне
И размерах мостов - на бензин не найду золотых.
Но, наверное, просто капризный...

Я "Однажды"* встречусь в тобою в "Spiler`e"*,
Ну, знаешь, тот будапештский бар...
Мартини, кампари, и шедевры кондитера.
Отель. Моя рубашка - твой пеньюар.
И табличка "НЕ БЕСПОКОИТЬ" литером.

А на утро финский завтрак, да двойная доза:
Растворяем "Южный комфорт"* в крови спозаранку.
Словно "Сон наяву"* - это ни на что не похоже -
На тебя, хулиганку и импозантку,
Уж точно, ведь ты из Березы**.

Меня в "Машине времени"* сильно укачивает:
Будущее видится ну уж очень далеким.
И в "Санто-Доминго"* придется меня откачивать
От рома, будто проигравшего в покер.
И долг должен быть уплачен.

Говорила же: "Не играй, хватит пить!
Все! "Undone"*! Надоело! Баста!"
Мой "Цунгцванг"* - это ты, что хочешь меня забыть,
"На куски"* разрывая меня для контраста.
Не могу тебя отпустить...

Посмотри в это "Небо..." красивое "...от Swarovski"*,
Посчитай все звезды, что знаешь по именам.
Я лишь знаю те, что на Ван Гога набросках
Над Роной - имена дал им сам
С тупым лиходейством подростка.

Как "Кусок пирога"*, разрезав меня на части,
Ты поставишь оставшееся в холодильник
На потом. И в вечной твоей я власти,
Хоть я и меркантилен, и инфантилен,
Но, к тому же, так сладострастен.

Ты - "Хищная птица"*, а я - "Маленький принц"*,
Не такой уж и маленький, к своим двадцати трем,
Без очков как ребенок - терпеть не могу линз -
Но при этом пою и ночью, и днем.
Пою о тебе, для тебя, но один.

Хотя вру, ведь есть и друзья, и близкие,
И с твоей сестренкой пою для тебя "Холодно"*,
На втором куплете она выступает солисткой,
А я так, на бэках. И все в том же городе.
Пора бы уже сменить прописку.

Сегодня мы с тобой не в лучшей форме - привык:
Лишь пара часов - и ты будешь снова в полете.
А сейчас ты спишь, я точу карандаш и язык:
Острословие не было у меня в почете.
Оттого и пишу впритык.

Флаг в руки и веточку "Омелы"* над входом!
И если ты его любишь - черт с вами.
Удачи вам и счастливого этого года!
А я скажу: Скучаю, но до свидания!
Ну и где ты, сказочная свобода?

Ты всегда представляешь, будто, я пишу о других,
Опускаешь тот факт, что пишу от сердца.
Я б с тобой пересмотрел "Вокзал для двоих",
И "Берлинскую стену"* снесло бы инерцией
Всех мыслей и чувств моих.

Я требую "Сатисфакции"*, дамочка,
За все слова, что тобой не сказаны,
И в уголках губ за каждую ямочку,
За все слова, что тебе обязаны,
За фото, что не поставлено в рамочку.

За сорок восемь песен, для тебя написанных,
За мысли и планы на светлое будущее.
Бывшие должны оставаться бывшими -
Эта ирония такая ублюдочная.
А я - скотина забывшая.

Я хочу, чтоб эта улыбка была у твоей дочери.
И папины проблемы со зрением.
Ты, наверно, считаешь меня тварью конченой,
Ну, он считает так без сомнения.
Вставай, миленький, в очередь.

Ты ушла от меня - не пройдешь по ковровой дорожке,
Не будешь мелькать в свете сотен и тысяч камер.
Да тебе и не нужно: ты греешь дыханьем ладошки
И считаешь семейный бюджет вечерами
На чистом окошке.

Ты посмотришь какой-то фильм, скажешь: "Круто!
Будто бы, про меня!" Про тебя и есть!
"Кто сказал "Психиатр"?"*** был моей первой заслугой,
А для остальных будут кино и сеть.
Позвонишь и поздравишь с дебютом.

Наша пара была самая настоящая бомба,
Душа в душу, не знали конфликтов, ссор.
Заблудились в городских катакомбах.
А, казалось, не нужно иметь опор.
Ты пропустишь свадебную кизомбу.

Ты пропустишь столько красивых мест,
И открытки родителям "С наступившим!"
Для тебя бы весь остальной мир исчез.
И исчезнет, как незаслуживший
Тебя. Под шартрез.

Твой выбор предсказуем, логичен, понятен.
Ты, может быть, даже сердцем слушаешь.
А я неопрятен, помят, однократен,
Незанятен, не воспитан, к тому же.
Еще и невнятен.

А я сверлил тебя взглядом случайно и не намеренно,
Зацепился и оторваться не мог уже
Ни на минуту, секунду, мгновение.
Эй, друзья, потише, гасите свет. Туше!
И сверлю уже два с лишним года.

Ты бесишь меня, завязывай с этими играми!
И я понимаю: расстояние - чертова пропасть!
А я с гитарой и со своими сдвигами:
Меня до тебя доставят самолетные лопасти.
Плевать на все!

Я никогда не был настолько обескуражен:
Настолько, чтоб желваки на щеках плясали,
Настолько, что мысли в кучу, а планы - в кашу,
Будто бы, мы не встречались.
А мы с тобой даже не спали...



* отсылки на собственные песни, написанные в Её адрес.
** Березовский - город в Свердловской области
*** Первая полноценная повесть, написанная для Неё.