красный телефон

- алло? - резким движением он поднял трубку. Был пятый час утра,  одни уже мысленно спали дома после рабочих смен, другие, наоборот, мысленно проклинали весь мир, пусть и во сне, готовясь услышать этот назойливый писк будильника, а он всё ждал.
Он ждал так каждый день, каждую ночь. Ложился под утро и спал по два-три часа, снова и снова просыпаясь от одного и того же кошмара. Снова садился у телефонной трубки и ждал. Ждал какого-то неопределенного, непонятного звонка, готовясь услышать там голос. Голос, который он так давно искал, измученный, уставший голос, который бы сказал ему, что теперь всё хорошо, что не надо бояться. Если бы кто-то спросил его, чьего звонка он так упорно ждет, он бы промолчал. Не потому, что он не знал, чьего. Он знал, всей душей знал и верил в то, что ему позвонят, что смогут достучаться до него, найдут способ. Вспомнят.
Он верил в то, что не один, что еще есть где-то на планете тот человек, что человек жив.
- алло? Я слушаю, говорите, - его голос дрожал, на лбу выступил холодный пот, от которого все жилки превратились в карту какого-нибудь нью-йоркского метро. Он был уверен, что, вот сейчас, именно в этот момент, именно сегодня. Потому что есть же справедливость на этой планете, потому что после дождя всегда бывает радуга, потому что нет худа без добра и так далее. Он не мог смириться, не мог сдаться просто так. Ему надо было услышать этот голос. Этот родной, теплый, давно забытый голос. Голос, с самой волшебной утренней хрипотцой, с самым чутким шепотом. Голос, в который нельзя было не влюбиться.
- да говорите уже, что вы молчите? - его глаза наполнились слезами. Этот телефон молчал уже так долго и тут... Больше никто и не мог позвонить, никому не нужен этот старый номер, его сто лет назад уже списали. Нет, это точно она, больше некому.
А трубка молчала, и это молчание наполнило всю комнату. Нет, не то молчание, когда вы пытаетесь поддерживать беседу с незнакомым человеком, а разговор не клеится. Здесь не было напряжения, это была пустая тишина.
Все надежды вдруг обрушились горным камнепадом на плечи. Если телефон столько молчал, и вдруг зазвонил - сомнений быть не может. А в трубке всё молчали.
- вас не слышно, говорите громче! - это был уже почти крик отчаянья. Волосы встали дыбом, вены на шее пульсировали, дыхание сбилось, руки сжались в кулаки.

Дверь распахнулась, и старая уставшая женщина с сальными зализанными волосами, собранными в тугой пучок, зашла в комнату.
- опять не спал ночью, да что ж с тобой делать будешь!
Женщина выглянула из комнаты, крикнула что-то, и уже через несколько секунд в комнату вошли еще двое коренастых ребят.
- держите его, мальчики, надо чтоб он поспал, наконец, а то заболеет еще, не дай Бог.
Молча, молодые люди почти обняли и подняли над землей обмякшее и уставшее тело с пустыми глазами. Женщина машинально наполнила шприц какой-то желтоватой жидкостью и вколола.
Жидкость быстро просочилась во все уголки потерявшего всякие смыслы тела, добралась даже в самые темные и потаенные его уголки. Тело положили на кушетку. Ключ дважды повернулся в замочной скважине с обратной стороны. Красный игрушечный телефон всё так же стоял на столе, никак не вписываясь в крахмальную белизну стен.