Разговоры про любовь

--- Боже  мой, Ну, почему я никак не усну!? И кто сказал, что на даче тишина?! Дерево так стонет, будто птица кричит. А, может, это не птица?! А может, это и не дерево скрипит?! Коля, сволочь, ты же мне обещал, что приедешь. Ты же знаешь, что я боюсь одна на даче. Ничего бы не случилось, если бы я завтра утром приехала.
А, правда, чего я боюсь? Это дерево стонет, кошки орут, мышка скребётся, соловьи поют.
     Я встала с кровати и подошла к окну, открыла его. Луна круглая и ясная смотрела прямо на меня  ласково. Соловей сел на ветку напротив меня и зачирикал как-то по-особенному. Я вдруг услышала:
--  Что же, что же, ты молчишь? О любви не говоришь? Пой, как я пою весной, Чтоб услышал, пой и пой!
     С ума, что ли я схожу? Закрыла окно, села на кровать и тут же поджала ноги. Мышь! Глазки- бусинки, хвост длинный, тонкий.
-- Мерзость!
--Сама ты мерзость. Чем я хуже тебя?
-- Ты кусаешься.
-- Я тебя хоть раз укусила? А ты кусаешься. Словами. Ты же не поёшь, как соловей, Ты грызёшь своего Кольку, как мышь.
Я швырнула в мышку тапок.
-- Пошла отсюда!
Меня трясло от холода или от страха. Я с головой залезла под одеяло.  Какая длинная, противная ночь. Вдруг я услышала шаги.
-- Точно кто-то идёт, открывает калитку, ключ вставляет в замок. Всё! Мне конец!
-- Ташка, ты спишь?
Родной голос! Я слетела по лестнице босая. И про мышку забыла.
Кинулась мужу на шею, как после долгого расставания, почти закричала:
-- Я люблю тебя!
-- Хорош про любовь. Устал, на автобус опоздал. Пешком шёл, хорошо, ночь светлая. Корми быстрее!
      Все страхи позади. Я лежала у мужа на плече, обнимала его крепкое, сильное тело,  ничего не боялась и думала:
-- Ничего, про любовь я ему утром скажу. Только что? Что говорят про любовь? Я люблю, любимый, хороший, желанный, самый лучший. Что мы говорили про любовь, когда женились? Не помню. Женились потому, что я забеременела. А до того, он признался мне в любви, а может, не признавался, но мы без конца целовались, обнимались и любили не словами, а украдкой, где было можно, потому что жили в общежитии в разных комнатах.
    Знаю. Я расскажу, как я влюбилась в него с первого взгляда. Начался новый учебный год и мы оформлялись в общежитие, получали  постели. Очередь была большая. Меня подружка толкнула в бок:
-- Глянь-ка, бритоголовые.
Лёшку я знала. Зря сбрил он свою шевелюру. Голова, как яйцо стала. Остальных не знала. У одного голова круглая, крепкая, прямо красивая.  Он оглянулся и глаза наши встретились. Я быстро отвернулась. Мне было стыдно. Казалось, - он понял, что я им любуюсь. Мы никогда об этом не говорили.
       Утром меня разбудил муж:
-- Грядки готовы. Сажай свои помидоры.
    Целый день мы трудились на « ура». Вечером в постели я снова решила «петь» про любовь, но муж закрыл мне рот поцелуем и любил по-своему. После мне самой было лень ворочать языком.
-- Утром…
Только и успела подумать я.
   Утром Коля разбудил меня ни свет, ни заря:
---Вставай, хватит валяться. Дел много, а нам надо ещё за детьми ехать.
Опять облом. Ах, ты так! Даже полежать не дал.
-- За детьми сам поедешь, а у меня и дома дел много.
Про любовь говорить больше не хотелось.
    Дома надо и постирать, и прибрать, и еду на завтра приготовить.
То ли устала, то ли за два дня бельё на балконе пересохло, но выгладила с большим трудом. Коля привёз детей. Ванюшка рассказывал, захлёбываясь:
-- Мама, мама, у бабушки жеребёнок родился. Он ещё маленький, но уже большой.
А  Толик степенно хвастался:
-- Я дрова колол и баню топил.
-- Сам, что ли?
--- Да, нет, с дедом.   
 Начались рабочие будни.
С утра, как обычно,
В детсад и бегом на работу.
А дома привычно
Обычные ждали заботы.
Варила, кормила,
Квартиру свою убирала,
Стирала и мыла,
И про любовь уже петь не пыталась.
    Наконец, в школе летние каникулы и детей мы отправили в деревню к бабушке. Настал мой час. Я, как соловей, буду петь о любви. После работы я летела домой, как соловей. Скорее- скорее накрыла на стол. Поужинали. Я готова. Нет, ещё помыть посуду. Теперь всё. Коля лежал на диване и смотрел телевизор. Я легла под бок и зашептала ему на ухо:
-- Любимый…
Он отодвинул меня от себя и недовольно сказал:
-- Отстань! Дай посмотреть телевизор.
-- Как это отстань? Я же хочу с тобой поговорить.
-- Не сейчас. Спартак играет.
-- Ах, Спартак! А я?
-- Да, дай же мне отдохнуть хоть раз, как я хочу! Сколько можно командовать?!
-- Я командую?!  У тебя на всё время есть, только не для меня. То  работа, то дети, то командировки, а теперь и Спартак ещё!
  Я тебе нужна только для секса?! Или чтоб тебя обстирать, да еду готовить?!
Я кричала и плакала, только дальше он ничего не слышал.  Он просто хлопнул дверью и ушёл. 
    В углу заскреблась мышка. Смешно. Какая мышка? Крупнопанельный дом, восьмой этаж! Вдруг вспомнила. Загрызла!
Я хотела «петь», как соловей про любовь, а ему не нужны мои песни. Мы живём вместе десять лет, а оказывается, у него есть своя жизнь, свои желания, не совпадающие с моими. Ладно, я не соловей, чтоб ничего не делать, а только петь о любви, но я и не мышь!
-- Возвращайся, мой любимый! Я больше никогда не буду тебя «грызть».