Бой с тигром

Откуда  я  беру 
свои  стихи?
Начитанность  моя 
мне  помогает.
В  моей  квартире 
книги  стены  заполняют
воспоминаньями… 
не  для  сердец  глухих.
Читаю  вот 
немецких  генералов.
Бедняги,  им  морозы 
в  сорок   баллов
закрыли  путь  к   Москве. 
А  у  Москвы  их 
бездорожья  слякоть 
задержала –
их  техника 
в  грязи  забуксовала.
Мороз  и  грязь… 
вот  что  им  помешало
план   «Барбаросса» 
претворить,  увы!
.........................................
С  одним  «крестом»  их 
был  знаком  я  лично.
Уже  я  в  школу 
в  Асино  ходил.
Путейцам 
я  поставил  бы  «отлично»
за  то,  что  «тигр» 
к   нам  в   лапы   угодил.
На  станции 
он  свален  был 
с  платформы.
Так  и  лежал, 
уткнувшись  пушкой  в  грунт.
Замечен  был  случайно. 
И  его  мы
включили  сразу 
в  классную  игру.
Песчано-желтый, 
полуобгорелый, 
с  дырой  в  боку, 
он   был  находкой  нам,
послевоенным, 
не  по-детски   смелым,
отчаянным 
сибирским  пацанам.
Мы  этот  «тигр» 
с  боями  окружали.
Мы  брали 
этот  «тигр» 
на  абордаж.
И  мои  руки 
вовсе  не  дрожали,
«расстреливая» 
вражий  экипаж.
Ребятам 
этот  дохлый   «тигр»   
немецкий
помог  войны  минувшей 
смысл  принять.
Игра  в  войну 
была  игрой  не  детской.
И  мой  отец 
сумел  меня  понять -
не  пожалел 
шинели  офицерской
из  желтого 
английского  сукна
мальчишке  перешить. 
И  гордость  с  детства
влила  в  меня 
минувшая  война!
Мне  эта  гордость 
в  жизни  помогла
найти  свой  путь, 
прямой,  довольно  дерзкий,
и  по  нему  упрямо  провела.
Скажи  мне  кто  тогда, 
что  наяву
я  из-под  Томска 
милого  в  Москву
рвану –  учиться  на  журфаке,
в  ответ  бы  я  сказал, 
что  это – враки…
А  в  Асино, 
в  той  школе  двухэтажной,
в  спектакле  был  я 
капитан  отважный. 
Я  Ваню  Солнцева 
от  гибели  спасал –
его  с  пустым  пакетом 
в  тыл  послал.
     Штаб  должен  знать 
     о  вражеской  атаке,
     после  которой 
     выживет  не  всякий.
Но  этого  я  Ване 
не  сказал.
Приказ  мой  был 
по-командирски  резкий.
Мальчишку 
я  прекрасно  понимал,
когда  его 
я  крепко  прижимал
к  шинели  перешитой 
офицерской.
Я  понял 
своей  жизни  под  конец,
как  много  дал  мне 
мой  родной  отец.
Его  война  -      
моей  навеки  стала.
его  враги  - 
навек  мои  враги.
Вот  завещание, 
что  от  отца  осталось:
«От  «тигров» 
нашу  землю  береги!» 
........................................
Я  помню  ту  поездку 
по  Турксибу.
Ту  степь  казахскую  -
простор  на  сотни  верст.
Застыв  в  траве, 
лежат  стальные  глыбы  -
военной  бронетехники
погост. 
Я  помню, 
как,  смотря  на  эту  свалку,
тянувшуюся 
вдоль  стальных  путей,
мы  с  мамой 
слушали   воронью  перепалку
над  жутью   
бронетанковых  костей…