Не стирайте, девки, ночью!

Вам, дети мои, я поведаю быль!
Пугливых прошу разбежаться!
Смахну с фолианта столетнюю пыль,
Негоже ей с былью мешаться!
               
              *****

Как дерево клонится к тёмной воде,
Луну заслонивши ветвями,
Так шепчется ведьма при полной луне
С болотными коростылями.

В часы полнолунья в деревне покой,
Нигде ни огня, ни мерцанья,
Лишь тёмная сила костлявой рукой
Сгребает «овцу» на закланье.

К колодцу торопится дочь кузнеца,
Скрипит над ведром коромысло,
Приспичило стирку ей в поте лица
Затеять без всякого смысла.

А в доме отцовском в ту ночь ни души.
На ярмарке все! Воскресенье!
Наказывал батюшка: свет не туши
Ни в тьму, ни в зарю, ни в затменье!

Свеча сбережёт от губительных сил,
Огня чертовщина боится!
Но кот загулявший подсвечник разбил,
Успев на столе порезвиться.

Девица с водою вернулась домой,
Глядит, огонёк не мерцает,
В светлицу вбежала и с криками: ой!
Другую свечу зажигает.

Холодная мгла опустилась на двор,
Окутавши кровли деревни.
– Запри свою дверь! – надрывается хор
Глумливой кикиморной черни.

Вон видишь, уже заглянули в окно,
Глаза огоньками мерцают.
Вдавили холодные лики в стекло,
Каморку твою созерцают

И кличут и шепчут, что грянет беда:
Отверзнутся мрачные норы.
Забудишься сном-забытьём навсегда
В чертогах болотной кокоры.

А ведьма тем временем в форточку бьёт,
Свирепствуя в злобе бессильной!
Без жертвы она на рассвете умрёт,
Не став молодой и всесильной! 

– Сгинь, гнусная! – в страхе девчонка кричит. 
Уйди на гнилое болото!
Я знаю, боишься ты воска свечи!
Боишься его до икоты!

Свечой поводила, стекло закоптив
И ведьму введя в исступленье,
И вновь зазвучал заунывный мотив –
Кикимор назойливых пенье.

Старуха плевала и билась в окно,
Когтями она скрежетала!
Почище всех ужасов было кино,
Когда она захохотала!

Казалось, что хватит кондражка её!
Что вылезет старка из шкуры!
А девка в корыте стирала бельё,
Мертвея от воплей профуры!

                *******
Как дерево клонится к мутной воде,
Царапая берег ветвями,
Так корчилась ведьма при полной луне,
Скрипя от бессилья костями.

Добыча её ускользала, увы:
Мудрёной «овца» оказалась.
– Теперь не сносить мне своей головы! –
Колдовка во тьме убивалась.

– Уж едет кузнец с сыновьями домой!
Уж лошади ржут на дороге!
Боюсь, что помчатся они по прямой
И будут к утру на пороге!

А лишь затрезвонил петух у крыльца,
Колдунья умчалась к трясине
И, под дребезжанье телег кузнеца,
Распяла себя на осине.

2014г.