ПОЭТ И ЦАРЬ

 

В одной стране, предание гласит, давным-давно,
жил царь, велик, умён был, без сомнения.
И вот однажды чудное вино,
ему преподнесли - и вдруг волнения
заполнили его в мгновение одно!

«Позвать ко мне поэта!» - он вскричал.
Пришел поэт и низко поклонился.
Царь улыбнулся, тихо подозвал 
к столу, поэт в волнении испуган был,
Не зная, в чем он нынче провинился.

Царь паузу держал, недолго, а затем,
спросил: « Скажи поэт, чем это сладкое вино,
Что слаще меда, бьет в голову и ранит душу мне?
Душа моя томится в истоме сладостной,
С тобой наедине я истину познать желаю.

Когда ко сну готовясь, я читаю твои стихи,
То словно пью вино, которое сейчас тебе, я, предлагаю.
В чем сходство нахожу? - давно себя пытаю,
Вся лирика твоя, мой будоражит разум.
Молчи, подумай не спеши ответить сразу»

Поэт берет бокал, вдыхая аромат, задумчиво вздыхает:
«Вино - душа божественной лозы, которая в долине гор,
Вбирает жизни сладость. В ней весь зеленый дол,
и капелька росы, которая хрустальною слезой
на утренней заре осталась.

В ней жизнь; журчанье родника, прохлада звездной ночи,
и пенье соловья, любви шербет, что сладость придает.
В ней солнца дивного лучи, мечты источник.
Но, каждый год, лоза рыдает, и грозди слез нам выдает,
Как сладкий яд, которым очищает и душу лечит.

Так вся поэзия – она лоза, которая, весь мир в себя впитая,
то радуется жизни, то рыдает, то в тишине умрет,
то оживает и в небеса торжественно взлетает.
Здесь сходство действия вина и лирики моей.
Она волнует мысль и душу задевает»

Царь, молча, слушал, а затем изрек:
«Лоза дает нектар божественный Богам,
а что даете вы, поэты, лишь волнения!?
Вы сеете в душе людской брожение, подобное вину.
Так в чем же дар, что вы несете нам?»

Поэт опять вздохнул: « О, царь! Вы без сомнения
Умны, но только в том беда, что вы стихи читая,
не можете прочесть, что между строк вам говорит
душа живая.
Что истина, сокрытая от глаз, стучится в сердце к вам.
И вы не раз поете стих всех нот не понимая.

Мы лечим души там, летая в облаках.
На землю опускаясь, рождаемся в лозе, в её слезах.
Найдя ту каплю яда, и превратив её в шербет,
мы преподносим вам водой живою,
которая дает душе заблудшей просвещение»

«О, ты наглец! – вскричал тут царь! Что? я тебя не стою?!
Ты лишь поэт, ты раб! Твое предназначение,
лишь ублажать мой слух! Пади же ниц!
Когда твой царь с тобою говорит. Я накажу тебя, в том нет сомнения.
Подумай, посиди, вкуси шербет темниц»

Прошли года, и постарел наш царь, поэт был тоже стар.
Когда же смерть стояла у порога, царь пригласил поэта.
«А поэт?! Подать бокал! Налить того вина, что пили с ним!
В душе такой пожар, что мертвый не завидует живым.
Да, ты был прав!
Меж строчками сонета, я истины увидеть не сумел.

И капля яда мне душу отравила, хоть и вкушал я сладости вина.
Гордыня и тщеславие в той капле. Я выпил жизнь до дна и умираю.
А лирика твоя она бессмертна, как аромат долин.
Как солнце, как волна, несущая нам тайны мирозданья.
Теперь, у смертного одра, во мне одно желание,
перед тобою повиниться.
Ты был прав, наш спор окончен, истина пришла.
Пришла, увы, но с опозданием»

Почил наш царь, столетия прошли.
Поэт живет в своих стихах,
И вечность нам дарит все истории земли,
где истина плывет как корабли,
под белым парусом,
меж строчек в бесконечность.