***

Стая мечется в небе, сражаясь с потоком ветров,
не найдя берегов, путеводной звезды, городского причала,
волны кажутся им всё свирепей и ближе; махая устало
они вот-вот решатся, сложив свои крылья, упасть.

Для чего им столь сложный извилистый путь прямо в пасть
боли с жёлтым песком на тугих берегах под звездою Давида, 
выбирать постоянно полёт, траекторию, либо
жизни временный блик, евразийского счастья. Азарт

в их крови перемешен с желанием ещё сохранить
редкий вид иноверцев, точнее уже староверцев,
и любовь перехлёстывает, словно старая книга шуршит;
гид, что им обещал по прибытию райское поле,

не имея понятия где он и как дальше жить,
проклиная себя и срывая с себя всё святое,
он уже никакой, и солёное синее море,
будто гипнотизёр, крылья длинные просит сложить.

И не видя полей, берегов, им мерещится край,
край вселенной, обрыв сложновстроенных воспоминаний 
и конец с каждым нервным нелепым касанием
перьев с гривами волн, что, кривляясь, мечтают схватить.