в начале было Слово

в начале было Слово. и Слово было "Мы".

мы несемся по тротуарам, гладь асфальта совсем мягка. больше нет неприязни к парам, больше нет "это лишь пока", в броских длинных пальто, летучие, в черных оксфордах и джинксе, сколько мучили нас и дрючили, чтоб мы стали уже как все.

сколько прочили, ванговали нам, как выпинывали с крыльца, что казалось, наш храм-развалина потеряет тепло жильца, что мы нелюди, что мы нежити, что не вырвемся вверх со дна. я шептала сквозь зубы "брешите, я бесстрашна, ведь не одна"; саблезубо вооружались мы, принимали отпор в штыки, робко прятались в ставни-жалюзи, кто пригреет нас вот таких? было тяжко, бессильно, стоново, но процесс был необратим. для чего эти закидоны вам? потому что мы так хотим.

вот, мы брошены, огорошены, не откроем всем, что болит, понимаем, что мы хорошие, но внутри нас протест бурлит. затащи нас, упертых, бешеных, запихни под своё крыло, а потом вместо нас - проплешина. до свиданья, нам всё мало.

позовите-ка, поманите-ка, нас, стоических и больших, каждый был прототипом нытика, но ведь не был лишен души, мы стреляли на поражение, мы висели на волосках, мы - ожожное отторжение, отдающая от броска. мы нежданны, тщетны, непрошены, нас губили - а мы в бега, мы не станем для тех хорошими, нами кто лишь пренебрегал, в нас не верили, нас заброчили, но мы живы, и мы - вожди.
ваши гости теперь лишь прочие, безнадёжных своих не жди.

воздух жарок, поршнями-лёгкими разгоняет гемоглобин, уврачёваны мы  далекими, здесь не слыханными "люби", там же зельями да микстурами незаметно опылены, мы отныне не будем хмурыми, вечноживы и влюблены. обладаем дарами свыше мы, междумировые гонцы, нам причуды такие слышимы, что по опыту вы - юнцы, беспричинны порывы, рвения, мимо уха летит упрек, я люблю теперь откровения -
вы не встанете поперек.

ты как денди, лишь взгляд вороний выдает в тебе наглецу, я мечтаю тебя в короне (ох уж будет она к лицу), полюсовый мой, невесомый мой, вожделенных очаг засад, тебе руку в карман просовывай - и не нужен уж райский сад.

(я - везучая? я - везучая. несломимая Лара Крофт, только кудри порхают тучами, и упруги, что будь здоров, ты - везучий? пора открыться нам, сдать железные потроха: мы спокойно обомуницино научились над всем порхать.)

мы искристые, мы игристые, мы - такие, как в детском сне. всё стираю и перелистываю, даже то, что чуток сносней. посмотри на нас - это мы с тобой, мы не бегаем в колесе, я ведь знала, возьмем и выстоим, и получимся не как все.

что, идея довольно шатка? что, считаете, это шутка? я не пахотная лошадка, чтоб батрачить без промежутка. что, рискованно? вы не жили. ну куда же вы побежали! может дерзости не по жиле нацарапаны на скрижали?

попрощайтесь с былыми нами. те, кто прочили гибель, те, с заурядными именами, те, с ладонями на пульте, кто чесал под одну гребенку нас с пропащими, хватит льстить, не давали дышать ребенку, хоть додумались отпустить, дело в общем-то не в опеке, дело в нас, мы вот те, из ста, мы (куда нас бросали) реки вдруг поставили на места, мы меняем теперь их русла, нас не смыло одной волной, в нас не верили - пусть тем пусто, мы не грузим себя виной,

мы лелеем благое дело. мы плюём на штыки в низы, что хотела я, то надела, только это еще азы. всё, клеймённое глупым бредом, всё, осмеянное в лицо, мы всего лишь сочли за кредо и покрыли им слой рубцов. нет ни шрамика, нет ни ранки, если стройнящие нас пальто, мы не жаждим иной огранки, как бегущий в нас контур-ток. поправляю упавший локон, ты всё смотришь на облачка. свет играет на оси стекол, свет играет в твоих зрачках.

до ладони твоей дотронусь,
и возьму тебя - вот рука.
город свеж, и его неонность
отражается в башмаках.