Новогодняя маршрутка

*****

            Следуя доброй традиции, 31 декабря люди идут в баню. Мы же, в строгом соответствии с производственным календарём, отправляемся на работу. Разве только чуть позже... В одиннадцатом часу утра надо пройти около четырех сотен метров до перекрёстка, где всегда останавливаются на небрежный взмах руки маршрутки. Вслед за мной, нехотя, перекатываясь с боку на бок на снежной небесной пыли из холодной космической берлоги выплывает зимнее солнце. Сквозь узорные окна, нахальным безбилетником, пробирается оно в салон, освещая его довольно сильно потрёпанное неадекватными пассажирами внутреннее убранство. Что же, Солнышко, если хочешь, поедем вдвоём. Кроме нас с  солнцем, в маршрутке пожилой армянин, водитель. Он долго не берёт плату за проезд, думая о чём-то своём: наверное, далёком; наверняка, родном. Пустые остановки проносятся мимо, посреди таких же пустых, с редкими одинокими прохожими улиц. Где пассажиры? На кухнях просторных квартир за приятной беседой пьют горячий чай с мёдом? Или отчаянно штурмуют магазины, покупая то, что забыли купить для новогоднего стола накануне?
                И только на "Лермонтова", отвечая на размашистые жесты потерявшегося во времени и примерзающего к остановке мужчины средних лет в короткой замшевой дублёнке, маршрутка, почти проскочив мимо, всё-таки останавливается. Возбуждённый, энергичный пассажир вваливается в салон, его приподнятое новогоднее настроение чувствуется ещё до того, как он начинает говорить.
- И что, нам 25 рублей не надо? Чего же ты не останавливаешься? - В словах не столько осуждение, сколько доброжелательность в попытке завязать разговор.
- Ну, впереди "семёрка" проехала, раз ты на неё не сел, значит, не надо тебе ехать! - отвечает водитель миролюбиво.
- Да не успел я на эту "семёрку", понимаешь ли ты, не успел! Она пронеслась, как ветер.
               Водитель подумал в этот момент о десятках напрасных остановок, когда грустная маршрутка, как никому не нужная женщина, предлагала себя, словно душу, приветливо открывая салон, а потенциальные пассажиры не делали даже шага навстречу, отворачивались в сторону. В лучшем случае показывая рукой: "Проезжай"!  Он вспомнил нахальные муниципальные автобусы, важно выруливающие на остановку, буквально выдавливающие машину под требовательные сигналы с посадочного пятачка, показывая, кто здесь хозяин и кому надо подчиняться. Надменные иномарки, подрезающие и грозящие расправой за нечаянный удар или даже за случайную царапину.
- Нету народу, - неожиданно прервал он свои размышления, - ничего не заработаешь, как жить дальше, семью кормить? - Солнечная дочка Аревик, вдруг возникшая в его памяти, грустно улыбнулась на его слова.
- Да, сейчас всем трудно: и в Таджикистане, и в Узбекистане, и в других местах.
- И в Армении, - добавил водитель, обозначая этим свою этническую принадлежность.
- Не волнуйтесь, поможем! И оружием, и продовольствием (Я понял, что сейчас он имеет в виду ОДКБ и говорит от имени России, и это отождествление простого гражданина в бытовой ситуации с нашей Великой Родиной имеет глубокий и глубинный смысл: Россия в каждом из нас, и это - не вымысел, это правда!). - Вот мои 25 рублей, - полушутя и полусерьёзно продолжил вошедший мужчина, отдавая деньги за проезд. - Будут и другие. Для счастья то что вам надо? - Жену, детей, армянскую лепешку на стол. Безопасность и благополучие.
- Да... Сейчас я на тысячу рублей, обменянных на драмы, у себя на родине мешок муки купить не смогу, а раньше - получалось. Ваши и наши деньги обесцениваются. А надо, чтобы этот их доллар стал никому не нужной тряпкой. (Пролетарский интернационализм в действии. Простому народу нечего делить. Только национальные "элиты" грабят свои и чужие народы и делят их деньги).
- Тормозни здесь, - попросил мужчина, - и с Новым Годом!
- И тебя.
            Я проехал на две остановки дальше и вышел у второй школы. Заспанное новогоднее солнышко выкатилось вслед за мной, оставляя в снежной искрящейся пыли неба отчётливые следы в виде двух нечётких радуг.

*****

31 декабря 2015 года - 04 января 2016 года