Остап Вишня. Про великое черт-те что

Остап Вишня


ПРО ВЕЛИКОЕ ЧЁРТ-ТЕ ЧТО
перевод с украинского языка ©




     Было такое у нас: огромадное чёрт-те что.
     Звалось оно, не ругайте на слове, гетманом Павло́м
Скоропадским... Гетманом всея Украины.
     Привели его немцы. Посадили...
     Оно посидело, напакостило...
     Потом народ дунул: оно упало со своего «трона»,
одело немецкую каску и с немецкими офицерами сбежало
в Берлин, где и скрылось.
     «Аки тать в нощи».
     Вот и всё...
     Привели... напакостило... упало... сбежало.
     Это для истории.
     Больше и писать ничего не надо, потому что история...
обидится.
     Это было год назад.
     Прошёл год.
     И кто ж его помнит?
     И как о нём вспоминали?
     Интеллигенция:
     С презрением!
     Крестьяне:
     — Ну и били же мы его!
     И только одни «хлеборобы», — кровь от крови и плоть
от плоти гетма́нской, — вспоминая, зовут дураком.
     Это так детки отца величают!
     По-моему, так для него и «дурака» уже много!
     Чёрт-те что, и больше ничего!
     Оно!
     А каким оно казалось тогда — суровым и грозным!
     Завело себе бунчужных[1], скаковых, конвой...
     Булаву носило...
     К народу не иначе, как:
     «Мы, мол, гетман всея Украины, даруем...»
     Или:      
     «По милости нашей повелеваем...»
     А иногда как растрендится:
     «Мы не позволим... У нас хватит сил, чтоб...» и т. д.,
и т.п.
     Ничего себе!
     Посмотришь, бывало, так аж страшно!
     А сам тем временем бежит и немцев обцелует, где надо
и не надо, чтобы поддержали...
     Ну и вот это оно куриными мозгами своими кумекало:
     — Править 40-миллионным народом...
     Народом, у которого в гетманах были Хмельницкий и
Дорошенко.
     Народом, который больше самого себя любит волю свою...
     И народ этот шевельнулся...
     И полетела, словно пыль, скоропадщина с немцами,
сердюками и добровольцами, кистяковскими и лизогубами...
     Полетела, чтобы никогда не вернуться!
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
Бывает...
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
     — Ну и что? — спросите вы.
     — Ну так со всеми такими то же самое будет! — скажу я...


1919 г.



___________________________________________________________
1. Бунчужный — воинское свание в Запорожской сечи. Хранитель бунчука.
Бунчук (крымско-татарское) — символ власти, который представляет собой
древко с привязанным хвостом коня либо яка. В Восточной Европе этот
символ власти получил распространение после татаро-монгольского нашествия.





                ПРО ВЕЛИКЕ ЧОРТЗНА-ЩО

     Було таке у нас: величезне чортзна-що.
     Звалося воно, вибачте на слові, гетьманом Павлом Ско-
ропадським... Гетьманом усієї України.
     Привели його німці. Посадили...
     Воно посиділо, накапостило...
     Потім народ дмухнув: воно впало зі свого «трону»,
одягло німецьку каску і з німецькими офіцерами втекло
до Берліна, де й заховалося.
     «Аки тать в нощі».
     Оце й усе...
     Привели... накапостило... впало... втекло. Це для історії.
     Більше й писати нічого не треба, бо Історія... образиться.
     Це було рік тому.
     Пройшов рік.
     Хто ж його згадує?
     І як його згадували?
     Інтелігенція:
     З презирством!
     Селянство:
     — Ну й били ж ми його!
     І тільки одні «хлібороби»,— кров од крові й плоть від
плоті гетьманської,— згадуючи, кличуть дурнем.
     Це так дітки батька величають!
     По-моєму, так для його й «дурня» забагато!
     Чортзна-що, й більше нічого! Воно!
     А яким воно здавалося тоді — суворим та грізним!
     Завело собі бунчужних, скачкових, конвой...
     Булаву носило...
     До народу не інакше, як:
     «Ми, мовляв, гетьман усієї України, даруємо...»
     Або:
     «З ласки нашої наказуємо...»
     А іноді як розприндиться:
     «Ми не дозволимо... У нас хватить сили, щоб...» і т. ін.,
і т. ін.
     Отаке!
     Подивишся, було, так аж страшно!
     А само тим часом біжить та німців виціловує, куди
треба й не треба, щоб підтримали...
     І отож воно курячим мозком своїм мимрило:
     — Правити 40-мільйонним народом...
     Народом, що мав у себе за гетьманів Хмельницького та
Дорошенка.
     Народом, що більш самого себе любить волю свою...
     І народ цей ворухнувся...
     І полетіло, мов порох, скоропадщина з німцями, з сердю-
ками, з добровольцями, кістяківськими, лизогубами...
     Полетіло, щоб ніколи не повертатися!
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
     Буває...
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
     — Ну то й що? — запитаєте мене ви.
     — Ну то й всім таким те ж саме буде! — скажу я...

1919 р.