Тот день разрезал мне года..

Тот день разрезал мне года,
На те, что до и те, что после,
В глаза взглянула мне война,
С  надрывным кашлем, где-то возле.

И свиста мин, я не слыхал,
Рвануло так, что небо в клочья,
Я брюхом скалы шлифовал
И светлым днём, и тёмной ночью.

…Я думал, жизнь мне удалась
И нимб  висел над головой,
И форма в пору мне пришлась,
В пагонах с новою звездой.

И небо я считал своим,
И обнимал его с зарёй,
И лейтенантом  молодым,
Летал, как птица над землёй…

…А здесь,  бессонными ночами,
Где Бог нас, видимо, не ждал,
Мы пересохшими губами
Лизали пот холодных скал.

Внизу, в ущелье, где то грот,
Вода, по камешкам, струится,
А нам глаза съедает пот
И  как же хочется  напиться.

Глотнуть из фляги б, та пуста
И в трещинах, до крови, губы,
В глазах сегодня нет христа,
А лишь колодезные срубы...
 
Два дня играл со смертью в шашки,
Так вышло,  партии  за мной,
Но в окровавленной тельняшке,
Я обнимал весь шар земной.

И скалы острые как бритва,
Склонились тенью надо мной,
Я господа просил в молитве,
Не забирай, ведь я живой.

А он в раю завёл  учёт,
И вдруг подвёл меня к кресту,
И что за бред, да что за чёрт,
Я что у бога на посту?

Открыл глаза - ударил свет,
Стрелой пробил меня до пят:
-Майор, очнулся? Ну привет!
Я вдруг поймал хирурга взгляд...

Он был уже не молодой
И не великого был роста
Зато душой он был большой
И было с ним легко и просто.

...Он вдруг ушёл, от нас живых,
В палатах стал не слышен смех,
Он крал у Бога молодых
И обменял себя на всех.

Таких  я больше не встречал,
Он правдой бил меня с размаху,
Эх, если б я тогда бы встал,
Я б за него пошёл на плаху.

Лежал в палате, в тишине,
А за окном рассвет багряный,
Я дочке целовал во сне,
На щёчках яблочки румяны.

А годы, как снежинки тают,
Мы их прожили, как смогли,
Теперь вот, лишь во сне летаю,
Не отрываясь от земли.