Зачем сломали церковь...

Зачем сломали церковь в Набережных Челнах?
Тому ль учила вера, к тому ль взывал Аллах.
Поступок очень скверный. Мы все огорчены.
Вы чуть себя не ввергли в объятья сатаны.

Старушки оголтелые, безусые юнцы,
Не ведали, что делали: ты их, Господь, прости.
Бульдозеристы рьяные, прораб, говорят, не пьяница,
Ведомые имамами, давно заклали агнца.

Когда в стране сумятица, законы – не указ.
Понятиями застятся деяния, наказы.
Под шквал национальных волн фонтаном бьёт хула.
Куда смотреть правительству, когда трещит мошна?

Ворчит интеллигенция: «Суверенитету мало!
Созвать бы конференцию от Калки до Урала".
И каждый, что-то изрекал, всё кворумы считали,
В алфавит кто-то начеркал латинские регалии.

Потом все вместе, сообща, внеся свои пометки,
Взялись презреть декрет вождя до Первой Пятилетки.
Вскипело. Зачифирили. Всё чёрное внутри.
Поцапались с башкирами, шлют письма из Чечни.

В их лагерях беснуются в угоду ваххабитам.
А Русь молчит. Русь хмурится, зажав державу, скипетр.
А выйдет что? Да, дело дрянь – рекой польётся кровь,
Найдется рать, начнётся брань, вот вам и вся любовь.

Мордва со всеми сцепится, все доводы отринуты.
Чуваши, уж не терпится, свою всё гонят линию.
У них свои предания, уже идут роптания,
На месте, где Татария, стояла и их Булгария.

Да, и марийцам есть, что рассказать, а там и казаки проснуться.
И воли захотят опять познать. Попробуй увернуться.
А, что останется тогда татарам? Их Казань. Вполне. И это в лучшем случае.
А в худшем? Вся Казань в огне, перед глазами ужас, страх. И над скрижалями Батыя – нависли чёрны тучи.

Так, что давайте, мужики, сейчас хоть дружно жить.
Мы тем прочнее и сильны, что нет у нас границ.
И строить будем, что хотим, кто церковь, кто мечеть,
А коль сломали, да Бог с ним и нечего жалеть.

А если новый пристебай, за так, не по уму,
Опять захочет что-то снесть, мол, не нравится кому-то.
Что остаётся нам тогда? Не дай Бог, озвереть.
А что? Воздать ему хвалу, плясать и песни петь?

Пускай, ты православный, мусульманин иль еврей,
Буддист, конфуцианец из Китая.
Есть заповедь, одна на всех – не разрушать, хранить, беречь.
Руками грязными не лезь туда. Она – святая.

А стебанутых надо гнать, не подпускать к брусчатке,
Россию надо уважать, а не играть с ней в прятки,
И знать, как самого себя – прыть, норов, нрав, повадки,
Как тот охотник зверя и будет всё в порядке.

Как тот охотник зверя. Хотелось бы мне верить.

9 января 2003 года
          (Москва)