Сачхере - песня вторая

Вот едем мы в Сачхере, я весь пропитан зельем,
Земля в иллюминаторе тихонечко плывёт,
И вижу я видение, как стюардесса Ксения,
В порядке исключения, мне «мерзавчик» подаёт.

Очнулся. А, где то диво? И выпито всё пиво.
А на полу тоскливо лежит пустой пакет.
Ой, всё это не красиво. Туда-сюда курсирую,
В четвёртый раз (а это в пассив мне) бегу я в туалет.

      А кто-то там за дверью клеймить начал меня,
      Что я русская свинья, что пить я не умею.

Вернулся я на место, а мой напарник вместо
Того, что бы сказать мне, ну, ты там, Серёга, погоди.
Ворчал: «Ты, что это такое? Ты, что себе позволил?»
Ещё, что-то другое и про работу впереди.

А что мне та работа – без крови и без пота.
Я, как бравая пехота на боевом плацу.
Не в первый раз, а в сотый. Обиделся я что-то.
Томлюсь, как в банке шпрота, сам по себе грущу.

Нас четверо – для дела, из разных мы отделов,
Мы фабрику в Сачхере, том, хотели запустить.
И вот, для общей сверки, нужны были примерки,
Чтоб что-то без чего-то не смогло бы обойтись.

В Тбилиси мы поспели, враз не автобус сели.
Дорога – сплошь ущелья, сорвёшься – не спастись.
А тут ещё похмелье, терплю я еле-еле.
Эх, надо было б Ркацители (в Тбилиси) утробе поднести.

Приехали – встречают, три дня нас ублажают,
На третий день устроили шикарнейший банкет.
Пока мы отходили, нас взяли, да забыли,
Всё это в ихнем стиле, такой там этикет.

Киношники с Тбилиси (в это самое время) в Сачхере «залетели»,
Чтобы в каком-то своём фильме два дубля переснять.
Все важные ходили, к ним подойти не смели,
А вечером «нажрались» – все, лежали штабеля.

Пошли здесь параллели – Тбилиси вот, Сачхере.
И оказалось, что в Тбилиси, там, дела совсем плохи,
Мол, перевелись мужчины, ну, настоящие грузины –
Не могут пить, нисколько, позорные волки.

В последний день – веселье, до умопомраченья,
Там было всё правление. Вино лилось, да, всё зря.
А я опять, замете, предстал не в лучшем свете –
Упал я на паркете, унесли меня.

      А кто-то там за дверью клеймить начал меня,
      Что я русская свинья, что пить я не умею.

Щас встану, в самом деле, сломаю нафиг двери,
Ответите по мере, за оскорбления.
Но понял я в мгновение, что в этой грёбаной Сачхерии,
Вино пьют ни как у нас – до бесчинства или, там, отупения, а для витийства.

10 августа 2002 года
          (Москва)