Ч. 2, гл. 4. Заботы Нептуна

«Трагедий много пережито
Людьми на море и на берегу
По воле волн. Следы сокрыты
В пучине вод. Иному старику,
Прожившему свой век в долине
Неторопливой ласковой реки,
В пустыне или на равнине,
Напасти эти очень далеки.
Ему своих забот хватает.
И здесь прожить – не поле перейти.
А там прибой не умолкает.
Ты, дескать, паря, с морем не шути.

Волна на море, как дыханье
Естественно, что редко где замрёт,
Но лишь до скорого свиданья
И, поднатужившись, вдруг так чихнёт,
Что небо кажется с овчинку,
Тому, кто оказался на воде.
В привычку или же в новинку
Равно крепись, молись своей звезде.
Но что волнам людское горе?
У них – предназначение… Подлей
Ещё чайку за тех, кто в море!
Краёв не видишь? Подливай смелей!

Нам, морякам, небезразлично,
Когда волна, высокая вполне,
Меняется своеобычно
По форме профиля и по длине.
Пусть день-другой, но стихнет ветер.
А волны…, их так быстро не унять.
Несутся цугом вдаль, «в пакете».
Теперь их будем зыбью называть.
Так, независима от ветра,
Свободная и плавная волна
Проходит сотни километров,
Теряет в росте, но растёт длина.

Волна растёт и копит силы
Лишь до поры, чтоб ветру быть под стать.
Крута подчас, как край могилы
Бывает, ну и высотой… Как знать,
Пожалуй, дом пятиэтажка,
Как низкорослый выглядел бы там.
Корабль помельче, словно пташка,
Летит-порхает по таким волнам.
Большим судам – свои заботы.
Бывало, что ломались пополам,
Попав на гребень…» – «Ах, да что ты…?!» –
«Не веришь? Обратись к профессорам…» -

«А этот… Как его…? Девятый вал.
Не доводилось ли встречаться?» –
«По счастью, этот жребий миновал,
Иначе б здесь нам не общаться.
Историй ведомо немало
Касательно такого вала.
Теперь, пожалуй, суть его ясна –
Всё та же, но огромная волна.
За счёт энергии соседних волн
Одна из них способна дорасти
Местами метров, так, до тридцати.
Что ей корабль? Игрушка. Утлый чёлн…

Чужак бежит отсюда в спешке.
Кому-то только так и должно быть.
Пернатым в море без поддержки
Хорошим ветром трудно было б жить.
Из года в год махать крылами…
Да где ж сыскать такое существо?
Создатель брезговал путями
Столь примитивными. И торжество,
Восторг души в нас вызывает
С крылами в пару сажен альбатрос –
Природный планерист. Не знает
Он устали и … бережёт свой нос.
Нос для чего? Чтоб нюхать и дышать.
Но исхитрилась эта птица
И воду пресную им собирать.
А как ещё в морях напиться?
Вся жизнь в струях воздушных токов
Над волнами; едва не напролёт.
Чуть отвлечётся на потомков
И снова на крыло в полёт, вперёд…

Но если б море волновалось,
Желая лишь пернатым угодить,
Мне только то бы и осталось,
Что «валерьянку» в изумленьи пить.
Конечно же, предназначенье
Штормов поддержкой птиц не исчерпать.
Мы знаем, каждое мгновенье
Подводным тварям надобно дышать.
Закон всего живого рода –
Никто из нас не может без воды.
Тем паче и без кислорода
Мы все «и ни туды, и ни сюды».

Ветров побочная забота,
За счёт «накачки» мелких пузырьков,
Вести поставку кислорода
Чрез буруны, в кипении штормов.
Есть и свои резервы газа.
На то – растительный (фито-) планктон.
Излишек кислородного запаса
Из моря с лёгкостью выходит вон.
Немаловажное значение
Для жизни обитателей морей
Имеет просто вод смешение.
Идёт обмен питательных солей
В довольно толстом верхнем слое…» –
«Да при такой, как ты сказал, волне
Останется ли что-нибудь в покое?
Небось, замесит муть на самом дне?» –

«Э-э, нет… Подобные картины
На мелководье разве что найдём.
Но океанские пучины
Наисильнейшим штормом не проймём.
Глубинные колышут нивы
Те силы, что легко достигнут дна.
Средь них – конвекция, приливы
И, в общем смысле, длинная волна». –
«А ветровые волны что же...?» –
«Ну, как тебе попроще рассказать?
Они практически ничтожны
На глубине в длину волны. Швырять
Способны волны камни лихо
На берегу в прибойной полосе.
На глубине – спокойно, тихо,
Хотя на море шторм во всей красе.

Но не пойми меня буквально,
Не думай, что на океанском дне
Всё неподвижно, капитально,
Вне времени, как в беспробудном сне.
А ведь, такие мысли были
Ещё полсотни лет тому назад.
Какую только дрянь не хоронили
На дне морском. Кидали всё подряд.
Решали-делали без вече.
С кого спросить? Кому теперь пенять?
Иных уж нет, а те далече…
Эх! Стоило б примерно наказать.

Учёные предупреждали…
Так нет же – втихомолку, воровски.
Потомкам не было б печали,
Живи сейчас все люди по-людски.
Науке сотни лет известно:
В морях идёт воды круговорот.
Без перерыва. Повсеместно.
И, значит, неизбежно через год
Иль долгий ряд десятилетий,
Но выплывет наверх, наружу то,
Что, кроме грубых междометий,
Потребует приборки лет на сто».