Зачем нам Гласность...

Зачем нам Гласность? Что бы ясность была.
Зачем нам ясность? А? Знать чужие дела.
В том и опасность. Во все времена
Держали Гласность под уздой, в стременах.

Мы раньше жили, казалось, были добрей,
Мы ели, пили, в кругу – ругали вождей.
Идеология тем и сильна,
Что держит Гласность в стакане вина.

Вот утром встанешь – болит голова,
Тот час отставишь все мысли, слова,
Идёшь и стонешь: «Ещё два рывка,
Скорей бы выпить с похмелья пивка».

А после пива, какие дела,
Аперитива душа приняла,
Потом портвейна, потом водки стакан.
«Всё! Ша!» – питейный закончился бал.

А на работе, ты, как водолаз,
Но от начальника не спрячешь ты глаз,
Твоя «причастность» давно известна ему.
Такая Гласность – нам ни к чему.

Но, есть другая, та, пожалуй, важней,
Вдруг узнаёшь ты – товарищ то, еврей.
Ему ты скажешь: «Что брат? Не шали».
Чуть что – подскажешь: «Давай, вали, в Тель-Авив!»

Домой приходишь, а дома жена,
Такая Гласность, что сходишь с ума.
Сидит верзила, ест твой винегрет:
«Куда ты, милай, приперся чуть свет?»

«А я чего? Я выпил вчера!
И ночевал, вон там, вон, вон, в саду до утра.
А ты, это что? А? Ты это того!
Где мой «Агдам»? Убью за него!»

Теперь мы пьём, где хотим, с кем хотим,
Евреи, братья, зовут нас в Тель-Авив,
Жена изводит раз девять на дню,
А я не молчу, а я вот вам говорю:

«На кой мне хрен ваша Гласность нужна,
Коли вопросов не снимает она,
Не подзадорит, не подбодрит,
Одна лишь горечь, сплошной петит.

Мне наплевать, кто там точит парчу,
Кто руку жал или жмёт Ильичу, Кузьмичу,
Кто «против» был, «за» считал «западло»,
Мне ваша Гласность, как корове седло.

Ну, а если правду сказать, мужики?
Вот жили, суки, нам не с руки.
Да, и сейчас, что не власть – в Кремль шасть.
И масть другая, а та же масть.

И на местах все сидят на местах,
На тех же до-олжностях, точнее должностя-ях.
И строят дачи, вершат дела,
А, как иначе – всё схвачена».

Вот и гадай. Мне кричат: «Не робей!
Кто виноват, вот того ты и бей».
А виноват, так опять буду я,
Заголосит по злодею семья.

Эх, Расея моя,
Где бы взять нам царя.
Эх, пей, да гуляй,
    Да помалкивай…
        Да помалкивай…
            Да помалкивай…

   21 января 1993 года
     (Москва)