Подошла, видно, жизнь к причалу...

Подошла, видно, жизнь к причалу,
Может, всё подытожить, подправить,
Может, взять, да черту поставить,
Выбирай, что тебе по нраву.
Может, просто сюжет, так закручен,
Даст же Бог, проживу ещё столько,
А не даст и не жалко нисколько,
Я устал, весь изранен, измучен.

Может, взять  мне мою гитару,
Поменять партитуру, струны,
И создать на свой лад кантату
Под иную аббревиатуру.
Но нельзя жизнь переиначить,
По-другому скроить, отмерить.
А гитара рыдает и плачет
Над мазками бредовыми этими.

Жизнь промчала глухой полустанок,
Проскочила, безудержным свеем,
Но, живучи, как это не странно,
Бродят лозунги, кочуют идеи.
Не беда, что прошли идеалы,
Снизошли в преисподнюю кумиры,
Отвращение – цвет красный, цвет алый,
Снова Оттепель всё растопила.

А снежинки витают, витают,
Безмятежные кружат и кружат,
То споткнутся и тот час растают,
То смеются над белыми лужами.
Что-то сердце болит, замирает,
И в висках отдаётся капелью,
И тревожно, кто помнит, тот знает,
Вдруг уйдёт золотое мгновение.

Мне сегодня не хочется думать,
Мол, почему не ревёт половодье,
И дорога запуталась в дюнах.
Я на всю отпускаю поводья.
Не страшны мне любые преграды,
Беспредел мои силы питает,
Угрызений не ждите, не надо.
Кто сказал, будто жизнь угасает?

Кто откроет души своей тайну,
Тому будут земные отметины,
Тот поймёт, это всё не случайно,
О весне говорим, как о женщине.
Сколько лет я томился от истины,
Как в застенках княжна Доротея.
Оказалось всё бредом неистовым,
Вон смеются Амур и Психея.

  30 декабря 1992 года
    (Москва)