Героям

Прозрачно небо, ясно солнце светит,
И жизнь кипит, как в самоваре чай.
Июнь. Жара. Резвятся шумно дети...
И ни единого намёка на печаль.
И кажется, что это бесконечно,
Что радости в душе предела нет.
Но ничего не может длиться вечно,
Всегда в конце тонеля гаснет свет.
Война. Совсем негаданно, нежданно.
Явилась, грозной злости не тая.
Безжалостно, ехидно, неустанно,
Врезалась в жизни, прошлое губя.
Затмили небо тучи роковые,
И жизнь, увы, не бьёт уже ключом.
Июнь. Гремят снаряды боевые,
И каждый миг на горе обречён.
Рвут душу оглушающие крики,
Терзает сердце бесконечный страх.
А всюду эти огненные блики,
Горят селенья, а народ в бегах.
И не понятно чем всё обернётся,
Ведь хуже неизвестности, лишь смерть.
Домой, однажды, кто-то не вернётся
И будет вечно в темноту смотреть.
В развалинах, в углах сырых, холодных,
Дрожа от страха, дети прячут взгляд.
А в их глазах напуганных, бездонных,
Слезинки тусклым пламенем горят.
Прижавшись к маме щёчкой своей мокрой,
Держась всей силой, словно на краю,
В худых ручонках держат хваткой мёртвой
Игрушку престарелую свою.
Среди обломков непрестанно рыщут,
Ногами босыми, и в стужу, и в дожди;
И среди мёртвых близких своих ищут,
С надеждой пламенной, живущею в груди.
А кто-то кличет неустанно маму,
И Богу молится, прикрыв глаза рукой.
Твердит: «Тебя  искать не перестану,
Не бойся, мама, я почти с тобой... »   
Там, в лагерях, невинные томились:
И женщины, и дети, старики...
Они за мёртвых, за живых молились,
Они любили, горю вопреки.
Их избивали, голодом морили.
Там жалостей не знали никаких:
В упор  стреляли, вешали, душили.
Одних – пытали, мучили других.
В те годы, каждый жизнь хранил заветно.
Каждый воздуха глоток им дорог был.
Уж если умирали, то бесследно,
А тот, кто выжил – по теченью плыл.
Солдаты до последней капли крови,
Боролись за победу день за днём.
Ушли на фронт по честной, доброй воле,
Со смертью там играли, как с огнём.
Оставив семьи, на войну подались,
Чтоб жизнь свою в окопах провести.
Там, с гордостью за Родину сражались,
Там умирали, чтобы нас спасти...