Старый вахмистр

 
Над степью и ковыль не шелохнётся.
Не слышно даже шёпота травы.
На выгоне гнедой скакун пасётся,
Да пахнет небом чистой синевы.

Все казаки на жатве. Тишь в станице.
И лишь ватага малых пацанят
Сидит тихонько около криницы.
На деда все, раскрывши рты глядят.

У вахмистра седого руки в жилах,
А в них дрожит загнутая клюка.
Он говорит, а мальчики чуть живы
От речи пожилого казака.

На впалых рёбрах воина степного
Следы от всех сражений на века.
Кинжала, ятагана и иного
Оружия, что метит казака.

А на висках два шрама от картечи,
А на руке трёх пальцев не видать.
Для казачат не может быть и речи,
Чтобы сейчас побегать, поиграть.

Они уж здесь, сейчас, мужают в битвах,
Пусть не своих, а вахмистра того.
Его слова по сердцу острой бритвой
Пластают казачонка самого.

Из малого он вырастет в большого
И сильного на мамкиных хлебах.
А память, стариком пережитого,
Спасёт и выведет его... в лихих годах.