Ученик Олорина

Болью Древних, Силой Перворожденных, Смертным Огнём

Однажды мне кое-кто, кому довелось видеть смерть человека, сказал, что я никогда не видел её. Он заявил, что я был всегда оберегаем от присутствия на похоронах или ухаживания за умирающими. Но я рос один, я рано осознал, что общество находит меня необычным, а значит, достойным лишь отчуждения, достойным лишь того, что писано минимальными правами человека как члена стаи… В итоге всё, что я мог – наблюдать со стороны в поисках ответов, причины своего изгнания из их сердец… И я научился видеть всё очень отчетливо, читать между реплик тщательно скрываемые мотивы и мысли. Книги вложили в мою детскую голову идею о том, что я могу стать для них своим, достигнув светлых вершин, отказавшись от той части собственной души, которая принадлежала тьме. Да, нашептывал мне кто-то голосом Истари, они увидят тебя в белом, они узнают, что ты сделал для них, и наградой тебе будет место среди них.
И я вверил свою судьбу этим призракам света, мне была дарована обещанная сила…  и наступил день, когда я увидел нечто более ужасное, чем просто смерть.  Я бы назвал это развоплощением,
Что для меня означало конец жизни души.  Почему более ужасная чем смерть? Я рассуждаю так: смерть тела без души – не значимое событие. Просто организм перестал функционировать.
После смерти тела, заключавшего в себе душу, она просто находит себе ещё одно, переходя очередной цикл перерождения.
Но если исчезает, разрываемая или поглощенная тьмой душа – вот тогда это ощущают все, кто способен воспринимать вибрации астрала чуть лучше других. Это трагедия для всех, кто остался…
Нет, ты не прав, мой друг… мне не нужно видеть, чтобы чувствовать. А тебе не нужно знать о том, на что я способен, и о том, что ты живешь в мире, который держится вовсе не на одних только физических законах… как и о том, что все эмоции всех, кто мне дорог я способен уловить где бы я ни был, что я всегда уношу вашу боль, отдавая по крупинкам данную мне силу. 
Я не болен, я мыслю здраво…
Я не в силах нарушить свою клятву не лгать даже самому себе, потому что давшие мне эту силу не позволят мне и потому, что я забыл как жить иначе.