Молочный зверь
прикоснувшись к какой, скорей
обожжётся хозяин, мнящий
перманентность своих угрей,
чем почувствует мать. Да где там –
помнить сыну, как день непрост
и что сам он был вскормлен светом
из родительских млечных звёзд?
Ведь в тропическое бесчестье
он забьётся по рукоять,
чтоб наполниться кровной жестью
и на горнем ветру стоять.
Разве можно любить по-детски,
если слава его пока –
как убийцы извилин грецких
и адамова кадыка,
хоть и он опустеет, силясь
слиться в женскую эту тьму,
из которой однажды вылез
и куда уж пора ему.
Свидетельство о публикации №115122809165