2000-34. Год Обезьяны...

Их нет давно, но даже когда они жили
Высоцкий, Маяковский и Есенин - замечали:
Их все, кто знал, или не знал, но говорили
О них всегда по имени иль отчеству - так называли.

Не звали Вовиком или Вовой Маяковского, Высоцкого, не звали,
Есенина могли Серёгою назвать, но только очень близкие друзья...
Прошло лет после них порядочно, но на Стихири посчитали
Поэты, Поэтессы, что можно делать, чего раньше им было нельзя.

И в ход пошли Лидуси, Дуси и Риммуси, Вовики, Мишули,
А с ними Жэки, Лёвушки и прочее, и прочее, и вот
Выстреливают так  имена любовно пишущие, их словно пули,
Не понимая - это униженье, и как смотрит на него читающий народ.

И эта лесть, иначе я назвать и не  могу, и не решусь,
В стихах проскальзывает редко, но в рецензиях, ответах часто -
Я знаю, что сейчас пишу про это - это большой груз,
Взвалил я на себя - клевать будут, и будет мне опасно:

Стихи писать - молчаньем окружат, и гадость кто-то подольёт,
Не в первый раз с такой реакцией столкнулся -
Понятно это - на Стихири разнопишущий имеется народ,
И кое с кем уже, даже с козой одной боднулся.

Прошедший, неспокойный для меня был год,и это точно,
И чем не знаю, год Обезьяны отличен будет от Козы бодливой,
Я постараюсь прожить в нём и виртуально и заочно,
И говорю себе - добрее будь, и рожи Обезьяны сноси ты терпеливо!

Пётр Кантарович.