Айсберг

Каждый, кто прозрачен, и кто звучит —
Есть пустота. И ветер по горлу её стучит,
Вырабатывая свою манеру, голос, бит...

Каждый стеклянен и хрупок,

И Бог сквозь него смеётся и говорит,
И боль внутри резонирует и скорбит...
Айсберг дрейфующий, ледяной монолит,

Пронизанный нитками из антенн и богом неподнятых трубок.

Мой айсберг солнцем заполнен и гулок,
Словно замёрзший вулкан, вонзившийся в самое дно.
Он звучит с мерцающим ост заодно,
Ветер показывает сквозь стены его кино

О жизнях и о каждой случайной смерти:

Вот она жива ещё, смотрит, но ей, кажется, все равно.
А он умер. Пять лет прошло. Господи, как давно...
Я дышу и рисую серебряные волны, но

Основание моё все ближе к тверди.

Расстояние от остановки до остановки сердца не вычислить, поверьте.
В каждом последнем её куплете есть о чем-то таком, глубоком...
Об этом знают седые, прозрачные старики и больные раком,
Убитые током...
И дети.

Не те, кто стоят за её порогом, не те, что пилят браслеты своих запястий.
Это для мертвого слишком много,
Для живого — безмерно мало и строго-настрого запрещено замом бога и богом.
Это проходит музыкой от порога и до порога
Дорогой с счастьем.