Ересь жива

В конце Божественной Литургии, в ожидании выноса Чаши некоторые прихожане по молитвослову читают молитвы ко Св.Причащению. Как-то раз, в один из таких моментов впереди меня стояла женщина еврейской внешности с раскрытым молитвословом. Мой взгляд случайно упал на развернутые страницы молитвослова, и, к своему удивлению, я не увидел там привычного текста молитв перед Св.Причащением. Русский текст без транслитерации (когда церковнославянские слова записываются русскими буквами) шёл не во всю строчку, как обычно, и было совершенно очевидно, что молитвы отнюдь не канонические, а какие-то другие, незнакомые. Я не удержался и спросил у женщины, что за такой молитвослов она читала. В ответ она показала мне бумажную обложку довольно потрёпанного издания, на которой ничего не было видно, так как она почти целиком была заклеена коричневым скотчем. На мой непонимающий жест, женщина показала мне вторую страницу обложки, на которой был портрет автора этого странного издания, о.А.Меня. Теперь всё стало ясно.

- Это молитвослов, составленный Александром Менем, - сказала женщина, - здесь не только молитвы перед Св.Причащением, но и утренние и вечерние, и разные другие.

Женщина стала перелистывать молитвослов, и я мельком пробежал глазами то, что было в этой довольно-таки необычной книжице, а именно откровенную отсебятину о.А.Меня. Здесь надо пояснить для тех, кто не очень сведущь в церковной практике, что все тексты молитв, которыми пользуются как клирики, так и миряне, написаны были в свое время святыми отцами Церкви, и церковные правила запрещают использовать какие-либо другие тексты молитвословий. Так, 116 Правило Святого Поместного Карфагенского Собора гласит «...да совершаются всеми утвержденные на Соборе молитвы, как предначинательные, так и окончательные... и отнюдь да не приносятся никогда иные вопреки вере, но да глаголются те, кои просвещеннейшими собраны».
   
Моя случайная собеседница, видимо, решила, что я заинтересовался столь редким изданием, и стала с воодушевлением рассказывать о молитвослове о.А.Меня. Но тут из Царских Врат вынесли Чашу, и женщина отошла в сторону, будто вовсе не собиралась причащаться. В конечном счете, я так и не видел, причастилась она или нет, но то, что под её личиной в Церковь проникла ересь жидовствующих, было очевидно.