Сказка о Крылатой Мыши

Тиха, безжизненна  межгорная долина,
Хозяйкой в ней сегодня бродит тьма.
Картину надо выбросить в корзину,
Пока от страха не сошла совсем с ума.

О, бедная, трусливая головушка!
Но, вот не поднимается рука
Кто смотрит так надменно, свысока?
Вампир, тот жаждет чьей-то кровушки.

Какие крылья у летучей мыши!
Луну закрыли, той не нужен свет,
Не веселит её  игрой рассвет,
И днём она всех незаметней, тише.

Она парит над тёмным грешным миром,
В котором для неё так много жертв,
И в этом мрачном, небе тёмно-сиром,
Она поёт, летя, тосклив, увы,  напев.

Придумал кто-то ж мерзкое создание-
Мышь, непохожая совсем на мышь,
Но в нашем столь огромном мироздании,
Кого не встретишь. Эка, ночь и тишь.

Кровь горяча твоя? Миг может стать последним.
Скажи, почто теперь послал ко мне Творец,
Все эти сумрачные, сказочные бредни?
Забыть пора  б картинку, и конец.

Но ведь бывают вещи  и страшнее,
Роится в головах такая дурь,
А может, описать картинку чуть смешнее.
Изволь.
             В тот час, когда в Долине тёмных Бурь
Средь гор, в сырых всегда пещерах
Крылатого МышА мать родила на свет,
Решили хитрые и хищные химеры
Собрать вампиров всех на злобный свой совет.

Те стали думать, что им делать с Мышем,
Кому придётся нянькой тому стать,
- Ну, это знаете ли уже слишком,
Конечно, это я, ведь как - никак, я - мать.

В горах царили глупые  законы,
Воспитывал дитя чужой самец,
Ведь тот не знал ни мук,  ни боли, стонов,
С ним вырастал безжалостным малец.

По их понятиям, чем злобнее, тем лучше,
Но непростою оказалась Мышь,
И это был, пожалуй, первый случай,
Когда  некровожадным стал её малыш.

Так, что ж случилось? Был закон нарушен?
Что ж делать, если глупый тот.
Самец, что выбран был, уступчив и послушен.
Взяв малыша, он полетел в соседний грот.

Мать Мышь  при всех слёз лить не стала,
Подождала  пока месть разошлись,
Пережила она в тот день тревог немало,
Решила по-иному дело завершить.

Весь день, вися в своей сырой пещере,
Та составляла хитроумный  план,
Ум  свойственен не только злой химере,
Позволю вам заметить, и мышам.

Как быть? Закон. Закон не переплюнуть,
И в одиночку тут не справиться никак,
Самец же , в общем-то, хорош собою, умный,
Добытчик бравый и в дому - мастак…

Так рассуждала Мышь, и как-то задремала.
Тут снится удивительный той сон.
Малыш зовёт, кричит ей: - Мама, мама,
Ему самец, суёт бутылку с молоком.

Малыш не ест, рыдает и рыдает,
А Взрослый Мышь уж не на шутку огорчён,
Крылами машет, ну почти летает,
И песню начинает петь свою ребёнку он.

ПЕСЕНКА ВЗРОСЛОГО МЫША.

Когда ты вырастишь, паря над этим миром,
То полетишь в далёкие края,
Где есть зелёные леса, где небеса не сиры,
Пещера будет у тебя, малыш, своя,

Забудешь край ты этот очень скоро,
И заживёшь в пещере той  ладком,
И  улыбаться будут небо, лес и горы,
Ты ж станешь каждой звёздочке знаком.

Сыграет  месяц  песнь тебе  на скрипке,
Нашепчет ветер в поле сладкий сон,
И плеском подыграют тому рыбки.
Там будет добр и справедлив закон.

---------------------------------------

Тут Мышь глаза открыла и вздохнула
В горах стояла ночь, и полная луна
На небо птицей круглою вспорхнула,
В пещере Мышь была одна, совсем одна.

Расправив крылья, полетела к гроту,
И подлетев, услышала ту ж песнь,
Мышь пел, качал дитя  её с заботой,
Звучала нежно та. Так мило было здесь.

На самом деле, не было там сыро,
Блестела цветом матовым слюда,
Трава засохшая лежала в гроте в дырах,
Стояла в раковинах чистая вода.

-Царап-царап -  у входа раздавалось,
То в грот влететь просилась мама Мышь,
Самцу же не чужда была, конечно, жалость,
Он не прогнал и не сказал той: -Кышь, кышь, кышь…

Влетела Мышь, нет, та, скорей, впорхнула,
Как будто птичка, села там рядком,
Дитя, почуяв мать, в мгновение заснуло,
Не материнским уж наевшись молоком.

Вот тишину нарушил где-то шорох,
-Смотритель, тише, - прошептал самец,
Мышь испугалась, миг грозил позором,
Сулил за непослушание конец.

Царили  каннибаловы законы.
И Мышь крылатую ждала б, конечно, смерть,
Самец же внял её мольбам и стону
И показал на щель, виднелась та на треть.

Хоть тесно было, Мышь не шелохнулась,
Она в тот миг была почти мертва,
-Ну, как дела,- химера усмехнулась,
И стала петь самцу любовные слова.

Ах, кто бы видел эту чаровницу.
Клыкастой пасти не было страшней,
А крылья, недоразвитой орлицы,
И чем та громче пела, тем было смешней.

Та, как павлин виляла щуплым задом,
Всё намекая, глупый, мол, самец,
Не уж не понимаешь, что мне,  надо.
Тот слушал всё и ждал, когда  вытью конец.

И вот тот впал в сомнамбулу, как в кому,
Покинул МЫша добрый его дух,
А хищница ругнулась вслух нескромно,
И надавала МЫшу оплеух.

Тот же не слышит, спит, ну, право, мёртвый,
Мышь  же едва свой сдерживает смех,
Ишь ты, самец в любви  калач то тёртый,
Коль не позволил той вогнать себя во грех.

Не солоны хлебавши птичка удалилась,
Самец открыл сей миг прикрытый  глаз.
А Мышь хохочет:- Что ж, Вам не сгодилась,
Красавица для игрищ и проказ?

Тут Мышь Крылатый так развеселился.
Смеётся, сам бросает взгляд на Мышь.
-Пускай, пускай,- смотрительница злится,
Ишь, положеньем пользуется. Шишь..

Ну, слово за слово,  и те разговорились,
Наметился в их отношениях тандем,
Что о законе думали,  в своих излили,
И, наконец, решили попрощаться с тем.

Забрав мальца, покинули пещеру
И полетели в тёплые края.
Ох, злились же  зубастые химеры,
Закон ужесточить грозились не тая.

Семейство же мышей нашло прекрасный остров.
Богатый зеленью и множеством плодов,
Им жить без крови показалось просто,
И у мышей там не было врагов.

Так появился новый вид крылатый,
И установлен был совсем иной закон,
Не пили крови там ни низших, ни приматов,
Любовь и преданность облюбовали трон.

И звёзды в небе МЫшу улыбались,
И месяц песни по ночам играл,
И рыбки в речке весело плескались,
И наш малыш вампиром там не стал.