Москва до полудня. Глава 12. По зову сердца

    Вадим сидел на поляне. Мимо проносились лёгкокрылые стрекозы. на  расположившемся близ него пруду, слышался шелест камышей. Гладь пруда, в которой  сейчас он мог видеть своё отражение, была настолько чистой и зеркальной, что на  ней, как на тонком инструменте, играя всеми цветами радуги, скользило уходящее на  покой,солнце. Игривый ветерок, взбивал на небе пушистые облака и трудолюбиво  гнал их на запад. В один прекрасный момент, ОН понял, что не он один, наблюдает  за этим прекрасным пейзажем. Это чувство возникло у него внезапно, но во сне это  ему было безразлично. Он повернул голову и обнаружил рядом сидящего с удочкой  отца,небрежно плевавшего на крючок и забрасывающего его, почти до самой середины  пруда.Ему сделалось так спокойно, будто он всегда так сидел на этом пригорке, и  ничего плохого просто не могло случиться.
    - Домой тебе пора. – не отрывая взгляда от колыхавшегося в кругах поплавка,  произнёс вдруг его отец и Вадим, словно очнувшись, что-то зароптал в ответ. – мол  типа – не надо – время ещё есть… - но отец больше не произнёс ни слова. Вадим  насторожился и в один момент засомневался в реальности происходящего. Стоило ему  подумать, как по кристальной глади пруда, пожирая его со всех сторон поплыл  зелёный, мерзкий туман, закрывая от него всю красоту дышащей великолепием  природы. Когда его мерзкие щупальца дотянулись до самого солнца, мир вокруг  Вадима изменился. Он стал чуждым ему, холодным. Пруд больше не был местом обитания   рыб и мелкой живности. Сейчас он сидел перед дурно отпахивающим болотом, а земля  поляны под ним, на глазах превращалась в изъеденный кислотой, прах. Он дёрнулся в  ту сторону, где только что сидел его отец, чтобы сообщить ему об увиденном, но  вместо знакомого улыбающегося лица, на него сейчас, вылупившись, смотрели  огромные зрачки невиданного ранее, мерзкого существа. Не чувствуя себя, от ужаса,  он закричал и стал вырываться из стискивающих его объятий.
    - Вадим… Вадим очнись! - то ли во сне то ли наяву, раздалось в его больной  голове и открыв глаза, он с удивлением посмотрел на склонившихся над ним людей.
    - Он приходит в себя, крикнул кто-то тревожно, и его рот наполнила живительная  влага из кружки.
    - Что со мной было? – устало спросил приподнимающийся на локоть парень, сделав  небольшой глоток из жестяной кружки.
    - Не с тобой одним. - Заметил встревоженно стоящий невдалеке Хоттабыч.
    - Нападение недавно было на аванпост. Много жертв. Боже мой, и когда всё это  закончиться? – дед хлопнул руками и побрёл в сторону лежащих в стороне тел и  кричащих раненых. Вадим повернул голову к склонившемуся над ним, Шульману.
    - Ты видел кто напал? – Шульман кисло улыбнувшись, положил голову на колено.
    - Нет. Вообще провал какой то. Я видел какие то тени потом, будто молотком  приложили! – он с жадностью уставился на кружку, которую держал.
    - Там осталось ещё? У меня после вчерашнего, сушняк откровенный! - И из чего  только тот дедуля свой самогон гонит, уму неясно. – приняв из рук Вадима, кружку  тот яростно стал утолять собственную жажду.
    - В общем много ребят этой ночью полегло. Я щас сбегаю с Хоттабычем обмусолю  нашу отбывку, а ты за вещами пока пригляди, тут у них несладко сейчас.
    - Ты думаешь, после такого он станет нам помогать? – удивился Вадим   недоверчиво наблюдая за тормошащим рюкзак, сталкером.
    - А хрен его знает. Может и откажет. Попытка не пытка. - Он встал на ноги и пошёл туда, где мог сейчас находиться начальник в такой момент – в лазарет. Вадим отвернулся в сторону, чтобы не слышать гнетущего напряжения и боли, каким была наполнена станция. Тело дико болело и обычное перевёртывание ему далось с трудом. Перенапрягшиеся мышцы помнили вчерашнее и упорно не хотели подаваться, но под  напором Самого Вадима, начинали совершать еле заметные потуги. Сев у потухшего за  ночь костра, и нашарив в поклаже кое что из съестного, он справил нехитрый ужин и  обед одновременно. Ждать возвращения Шульмана пришлось довольно долго. Он  появился только через несколько часов в сопровождении угрюмо смотрящего куда то  вперёд Хоттабыча, который не обмолвившись с ним ни единым словом, повёл их в  боковой пролёт выдолбленного в стене, прохода. Вадим смотрел на него и не верил  собственным глазам. Каким образом тот вообще мог согласиться на такую вылазку,  когда половина его гарнизона была растерзана невидимым врагом?
    - Чёрт ну и вонь! – недовольно фыркнул Шульман, переступая через какую то  вязкую жижу, стекающую с потолка.
    - Затопляет нас потихоньку. И так с каждый весной всё хуже и хуже. Если эти  уроды не изведут, то наверняка потонем к чёртовой матери! – Хоттабыч говорил с  иронией в голосе, но Вадим все равно чувствовал, что это была его большой болью.  Это всё таки большое мастерство –говорить о тяжёлых для себя вещах с иронией. Так  возможно, становиться легче, но надолго ли? - ? Они миновали катакомбы, прежде  чем попали в другой, точно такой же грот. Чуть впереди, на рельсах красовалась  небольшая, припаркованная ко входу, дрезина. В её центре, на штативе, был  огромными болтами, привинчен, огромный пулемёт, от чего их будущий транспорт  слегка смахивал на небольшой мобильный танк.
    - Транспорт подан. Прошу на посадку – огласил Хоттабыч вполне серьезно, и сел в кресло водителя, установленное недалеко от рычагов пулемёта. Он слегка отдёрнул от себя намотанную нить рычага, и только со второго раза, небольшой двигатель довольно заурчал где то под днищем вагонетки.
    - Ну,поехали? – обратился он к занявшим свои места, путникам. Дрезина  медленно начала движение в тёмный проход ветки. Они понеслись по гладким рельсам,  распугивая стайки крыс, и заводя ненавязчивые разговоры, какие обычно заводили  несущиеся в вагонах метро, люди. дрезина как по маслу гнала вперёд, с каждой  секундой всё больше набирая скорость.
    - Как вы думаете, ваша станция оправиться после такого? – улучив момент решил  задать свой вопрос, Вадим.
    - Конечно, но нескоро. Потери понесли большие, но не время горевать . Мы уже  не первый день тут обитаем, ты не думай, что это конец – это только начало. –  зорко оглядывая проход впереди, ответил ему старик.
    - Вам конечно повезло, нечего сказать. Если бы не налёт, то хрен бы я взялся  везти вас в такую даль. Лекарства сейчас для нс на вес золото, и люди. –он как то  странно посмотрел на Шульмана.
    - Так что на вас одна надежда, сталкеры.
    - Люди страдают, им моя помощь им вполне нужна. Я просто не мог отказаться. –  словно для него одного, пояснил Шульман. И сам Вадим так не понял - искренен тот  был, когда говорил это, или просто так сильно, хотелось ему попасть за кордон, не  гнушаясь чужим горем.. Старик, похоже не сомневаясь в его искренности, довольно  присвистнул.
    - Золотые слова сталкер - Жить во благо людей, это по чести! – Хоттабыч  огорчённо повернул в его сторону голову.
    - Может передумаешь? Я тебя удачно своим замом пристрою, ? – Шульман поглядев  на него, хмыкнул.
    - Сначала дело. Я ему обещал прежде, чем тебе. – Шульман указал вытянутым  пальцем на Вадима. Старик согласно кивнул.
    - Понимаю. – Они миновали какую то техническую развилку и дальше, Надобность  в разговоре у всех отпала сама по себе, потому что дрезина, постепенно  погрузилась в океан странного, зеленоватого тумана. Вадима охватило покинутое им  ранее беспокойство. Он прекрасно знал, как и сам Шульман, чем это чревато и что  обычно скрывал этот странный туман. Медленно проплывая, над почти невидимыми  шпалами они молча озирались на тускневший впереди выход на поверхность.
    - Странно, такого раньше здесь не было. – нахмурившись произнёс Хоттабыч,  снижая скорость и хватаясь за орудие, когда они пару раз выкатывали на  поверхность. Каждый такой раз, для Вадима, был связан с сильной душевной травмой.  Чувство того, что он был здесь уже раньше не покидало его. От избытка нахлынувших  чувств, он даже привстал с сиденья, потому что его сердце с содроганием  почувствовало знакомые до боли, очертание станции впереди. Они выехали из тёмного  прохода и затормозили у пирона. Хоттабыч резко продернул пулемёт к себе, обдавая  окружающее их сейчас забвение рассеивающим светом мощного фонаря дрезины. В этот  момент лица деда и Шульмана, были на самом пике нервного напряжения. Да и сам   Вадим почувствовал, что это, знакомое ему место, очень сильно отличалось от  остальных районов столицы…
    - Здесь «ИХ» владения, нутром чую…. – Чуть дыша Прошептал из-за пулемёта  старик, не переставая водить им из стороны в сторону по пустым проёмам окон станции  УВЕСИСТЫМ СТВОЛОМ.
    - В общем так, ребята. Я тут вас ждать не собираюсь. Если понадоблюсь окликайте по рации, она возьмёт не волнуйтесь – я специально для этого подготовил всё. Буду жать вас чуть дальше от выхода и сразу вас подберу, поняли? Шульман посмотрел на свои наручные часы.
    - Нам хватит пары часов. Потом сам решай. – Он похлопал по краю дрезины, и дедуля спешно оседлав водительское кресло, настороженно оглядываясь на странную  дымку тумана по сторонам, покатил назад в тёмный проход. Шульман проводил его  взглядом и что то поискав в рюкзаке, протянул в сторону Вадима свёрнутый  противогаз.
    - Понимаю, в тумане можно дышать, но кто знает… - Вадим взял из его рук  противогаз и неохотно надел тот на голову. Было очень неудобно, но понимая, что в  словах Шульмна был резон, он предпочёл свыкнуться , с тягостным сопением ржавых  фильтров.
    - Ну что Малой – показывай своё место. – подтягивая на плечи рюкзак со  снарягой, бодро огласил СТАЛКЕР. Вадим сначала несколько растерялся. Всё, что он  сейчас видел, представало в несколько иных красках и ему потребовалось время на  то, чтобы сориентироваться на знакомой когда-то станции.
    - Нам туда, кажется… – указал он на проход, по которому он тысячу раз  проходил, когда возвращался домой из университета. Его встретили те же знакомые  турникеты. Те же ступеньки, ведущие к расположенному поблизости автовокзалу,  только всё было как то не так. –совсем по другому… Дико.
    - Туда, значит туда, - оглядываясь по сторонам, согласился сталкер следуя за  ним попятам. Они вышли на Косинскую улицу, и от наплыва воспоминаний, Вадиму  стало совсем уж нехорошо. Он с разинутым ртом, еле переставляя ногами, шёл по  своей, давно знакомой дорожке, в конце которой стоял его дом. Обстановка,  окружающая его сейчас настолько расходилась с его воспоминаниями, что он чуть не  плакал от этого. В конце улица уходила далеко вправо, но это было совсем  неощутимо из-за сильного зеленоватого тумана. Злосчастного тумана, который дымкой  обволакивал всё вокруг, точно также как, тогда в лесо-полосе...
    Когда его дом показался из зеленоватой пелены, совершено пустой и покинутый,  он остановился, и тупо смотрел на высовывающийся кирпичный остов.
    - Что с тобой? – хлопнул его по плечу, Шульман. Вадим в ответ только,  посмотрел на него пустыми, как окружавшая их пустота, глазами.
    - Нам туда… - тихо прошептал он и двинулся вперёд. Шульман молча продвигался  по сонному двору с зажатым наизготове автоматом. Его глаза хмуро прощупывали  каждый метр прилегающей территории. Каждое окно или балкон близ стоящего по  правую сторону от них дома, потенциально представляли для них опасность. Вадим  шёл следом за Шульманом, и с каждым новым шагом его подозрения что тут они были  совсем одни, намертво укоренялось в гудящей от мыслей голове.
    Хаотично разбросанные в дымке тумана, жестяные корпуса гаражей, - стоящие в  притык к детской площадке поседевшие от копоти, автомобили… посеревшие и совсем  голые от опавшей листвы деревья, скребущие острыми ветвями в безмолвном вопле  пустоту и заброшенность двора. - Будто время само было изгнано из этих мест.  Именно такое ощущение преследовало его сейчас. Мир пустоты - мир забвения окружал  его сейчас, и всё то, что это всё когда то было ему родным пробуждало сейчас в  душе безумие, от которого сердце само сжималось от боли и просто хотелось бежать.  Именно бежать от сюда не разбирая дороги. Вадим тяжело дыша, отчитал шаги до  своего подъезда, и не решаясь войти в него, молча встал у козырька, как в  копанный. Пустыми глазницами противогаза, он оглядывал мёртвые, возвышающиеся  ввысь ряды окон и балконов. Улица была мертва, и похоже уже давно ни одна нога  человека не вступала по тому асфальту, который сейчас шуршал под подошвами,  ЗАБИВАЯСЬ В ПРОРЕЗИ ПРОТЕКТОРА БОТИНКА, напоминая ему о реальности происходящего.
    - Парень, да что с тобой твориться, ты начинаешь меня нервировать. – недовольно покосился на него, подошедший следом, Шульман. Он тоже посмотрел на  двери подъезда, искренне не понимая, на что там можно так долго смотреть.
    - Я жил здесь… когда то. – ответил ему Вадим, ПОСЛЕ НЕДОЛГОГО МОЛЧАНИЯ, И под  изумлённый взгляд, молча Вошёл в подъезд. Этаж за этажом пролетели для него  незаметно. в один прекрасный момент после спринта по этажам, он вдруг понял  немыслимый до селе факт.
    - Он был дома. – Сжимая мягкую обивку сохранившихся до сего времени, дверей он  попытался открыть их, но те относились к редкому числу запертых, коих на весь  подъезд было считанные единицы. Он растерянно обернулся к поднимавшемуся следом,  Шульману, не осознавая того, что время ключей и замков давно прошло. Сталкер  быстро понял его затруднение и велев отойти в сторонку, обрушил на замок,  выбивающую очередь своего автомата. Дальше потребовалась только подошва его  ботинка и путь был открыт. постояв несмело на пороге, Вадим всё же решился войти  во внутрь. Его встретила тишина пыльной квартиры. Но чего он сам хотел там  увидеть? Что к нему навстречу выйдет мама, отлучившись на минуту от приготовления  его любимых макарон по флотски? Пустой коридор на кухню, зияющей дырой поглотил  всё его сознание. Он опёрся на косяк и заглянул в комнату. Его глаза печально  обшарили мебель. телевизор, цветы, диван –его диван… - не веря своим глазам, Вадим  осел от набежавшего на него ужаса. – Это действительно правда. Он смотрел и не  верил собственным глазам - Всё было правдой? - Вадим словно вновь пережил ту  трагедию, которая когда то давно перевернула привычный уклад жизни сотен тысяч  москвичей, вынужденных принять новую реальность, ту, которая только сейчас  принимало его еле стучащее сердце.
    - Вадим, ты чего? – испуганно склонился над ним, Шульман. – Он поднял его с  пола и перетащил на диван.
    - Пить хочешь? На вот глотни. – сталкер спешно вытянул из кармана флягу и дал  ему сделать глоток. Что то очень горячее обожгло горло парня, и тому стало  несколько легче, хотя и не насовсем. Шульман оглядел стоящий напротив сервант. За  тусклым от пыли, стеклом которого, между хрусталя. Стоял небольшой портрет  маленького мальчика. Он стёр рукой закоптившуюся от времени пыль и приглядевшись,  затем отворил створку. Внимательно сузив глаза, стал изучать довольно знакомые  черты лица на портрете, затем растерянно посмотрел на лежащего на диване,  Вадима.
    - Да, это я. – коротко пояснил тот и с болью в глазах уставился куда то вдаль, за зеленоватый фон окна. Шульман был в шоке, что даже с трудом подобрал  дальнейшие слова.
    - Как такое возможно? – тот попятился назад, но чуть не наткнувшись на стоящий  позади него стул и неуклюже сел на него.
    - Ну дела… - несколько растерянно произнёс тот не выпуская фотографию из рук.
    - Я когда то, давным давно… попал в аварию. Меня заморозили, как индейку, и  вот сейчас….
    Сейчас я просто остро потребовался тем, кому нужна моя кровь. Вот и вся  история. –Вадим тяжело выдохнул. Затхлый воздух комнаты, казалось душил его  своими зеленоватыми щупальцами и слова давались сейчас как никогда трудно.
    - Кремлюкам?? – уточнил Шульман. Вадим утвердительно качнул головой.
    - Они хотят создать на её основе своего рода прививку или что-то в этом роде.   Чтобы лечить заражённых - По крайней мере, так сказал Дядя Женя. – Шульман  удивлённо фыркнул.
    - Ты об этом рыцаре в сверкающих доспехах говоришь? – Сталкер со знанием дела поддакнул ему немного рассмеявшись.
    - Ты его знаешь? – удивился с кровати Вадим. Шульман сделав ногу на ногу сидя  на стуле, несколько скривился.
    - Немного?… Мы с ним когда то служили вместе, а потом наши пути разошлись. –  он лукаво ему улыбнулся.
    - И что он тебе сказал, что ты особенный и благодаря твоей крови все люди  получат шанс на спасение? – Вадим привстал с кровати, потирая больную голову  руками.
    - А что в этом плохого? - повернулся он к сталкеру. Тот только развёл руками.
    - Да нет ничего, просто на счёт всеобщего спасения как то не вяжется с общим  положением дел. – эти кремлёвцы живут обусобленно и беды простых людей им до  лампочки. Совет решает то, совет решает это. – Шульман ехидно усмехнулся ВНОВЬ.
    - Если даже и удасться им создать из тебя вакцину, то это будет не спасением а  ещё одним средством обогощения их драгоценной казны. – за стены вряд ли такое  чудо когда либо выйдет уж поверь мне на слово. Он взглянул на парня и осёкся,  видимо покорив себя за черзмерную вольность собственного языка.
    Извини Вадим, что расстраиваю, но… Они всегда вели такую политику   –«рациональную.» – Вадим тяжело вздохнул.
    - И что тогда делать? – Шульман ничего ему не ответив, поднялся на ноги и поправил куртку.
    - Дело надо делать, чувачок. Дело.– он, что-то напевая тебе под нос, побрёл  на кухню из которой погодя, стукнула дверца холодильника.
    - Ща посмотрим, о что тут у нас огурчики солёные. – Мда. - С такими только на  тот свет и топать! – Словно разговаривая сам с собой прохрипел тот. Но сам  Вадим не мог понять, это Шульман, делал только чтобы отогнать из его головы дурные  мысли и посеять позитив. Немного поработав за кухонным столом, он притащил в  комнату то немногое из съестного, что удалось прихватить до отправки в зону.
    - Дедуля просил лекарств достать. – я тут отыскал целый ящик –ты не против –  показал приподымая, коробку Шульман. Вадим дал добро, но долго ещё удивлялся его  вежливости –обычно тот потрошил квартиры на чём свет стоит. Конечно это было  оправданно в таких условиях и могло помочь выжить, но всё равно уважение сталкера  к его дому чувствовалось очень резко.
    - Сейчас пойду, потрясу несколько квартир ниже. – уплетая за обе щёки, объявил  он, когда они устроили памятный ужин при свечах, которые кажется целую вечность,  стояли в серванте.
    - Ах да, я тут на кухне письмо нашёл, похоже тебе.. да уж ну и история у тебя  парень – качая головой, он небрежно поверил пожелтевший конверт в руках, прежде  вручить его Вадиму.
    - Ты пока почитай, а я тут неподалёку, зови если что. – Шульман встал и вышел из комнаты на площадку. Позже до ушей Вадима донёсся более чем знакомый треск запертых дверей. Он внимательно осмотрел конверт, действительно утверждаясь, что  тот был адресован именно ему. В конверте было письмо. На пожелтевших от времени  листках, он с трепетом обнаружил почерк своего отца и его сердце замерло.
    - «Дорогой сынок, или тот, кто позже может прочесть моё письмо, я не знаю и  потому пишу наугад. – начал вгрызаться в строки Вадим.
    - Прежде, чем что либо говорить, я должен перед тобой извиниться. Может даже  ты так и останешься в глыбе льда, в которую, после долгих раздумий, мы с мамой  договорились поместить тебя, и учёные так и не найдут способа вернуть тебя нам,  но я хочу чтобы ты знал. Мы любим тебя и будем любить и ждать всегда. Я сделал  всё, чтобы быть с тобой в этот момент рядом. Многие говорили про какой то  странный препарат из упавшего метеора. Говорили он продлял жизнь, и помогал  вершить настоящие чудеса. Я был так подавлен после того, происшествия,  случившегося с тобой, что решился принять эту пилюлю. Начиная с этого момента у  нас с твоей мамой появилась надежда. С каждым днём после, я чувствовал усиление  моих способностей. Я слышал, что эксперименты по переаминированию таких случаев как  твой, шли полным ходом и я тоже вносил в них определённую лепту… у меня было  много времени, чтобы понять механизмы нашей физиологии. Я чувствую, что подошёл к  моей цели как то ни было близко. Мы с твоей мамой живём только той надеждой, что  когда нибудь сможем обнять тебя живым и здоровым. – дальше письмо резко меняло  смысл. Вадим читал и не понимал. Будто дальше его писал совсем другой человек, с  другим несвойственным отцу почерком.
    День 32 всё изменилось... Мне сложно об этом писать, но ничего другого я поделать не могу. Мария отказывается разговаривать со мной. Говорит, что я стал другим. Постепенно я и сам стал понимать это. В моей голове поселились мысли –  нехорошие мысли в отношении её и всех тех кто рядом со мной. На днях я поймал  себя на мысли, когда гладил соседскую собаку, что хочу съесть её. Я чувствую  голод, хотя ем за троих. Не понимаю, что со мной. Возможно просто переутомление. В  моей голове много мыслей и я с трудом справляюсь с ними. Они постепенно стали  завладевать моим сознанием. В один из моментов, я понял, что превращаюсь в что то  другое. Как я понял, это случилось не со мной одним. –дальше строка обрывалась  корявыми росчерками и затем снова возобновлялась, но уже писали не ручкой а  карандашом и почти по детски криво и спутанно.
    - Люди, они меняются, я вижу это, когда смотрю из окна. Их лица, о боже! Я  не думал что будет так плохо. Каждую ночь слышу крики их много. Помощи ждать  неоткуда. Всё будто вымерло. Телевизор радио, всё. Даже телефон не отвечает.  Пробовал звонить другу за границу. – разговаривал всего несколько минут ,прежде  чем связь оборвалась. Похоже это твориться не только в Москве но и по всему миру.  Это похоже на вторжение, разница лишь в том, что оно происходит не снаружи а  изнутри нас самих… Боже храни нас всех. - почерк снова обрывался, Вадим  дрожащими руками перевернул складку и снова, продолжил вчитываться в корявые  бессвязные слова, вдавленные в пожелтевшую бумагу ярко бордовыми буквами.
    - «День 45 с начала конца. Сегодня видел из окон то, чем мне предстояло стать.  Страшные дни, я с трудом пишу это письмо. Руки будто не слушаются меня. Много  припадков, но я принял меры и это помогает, на какое то время. Я надеюсь, что это  безумие скоро закончиться и мы все снова будем вместе, как тогда у реки. Помнишь Вадим? Я долго работал над изменениями структуры в центре, хотя с каждым днём, добираться до него становиться всё сложнее. Нас осталось несколько человек в группе, и мы держимся как можем. Должен быть антидот, я знаю… мы на верном  пути. Были подключены все имеющиеся у нас резервы и связи. Надеюсь, что никто не  заметит нашу деятельность, прежде чем мы сможем получить первые результаты  тестирования… - почерк снова обрывался и добрую половину разобрать было сложно.  Вадим перевернул листок исписанный какими то формулами и вопросами, будто  нацарапанными в бреду и коверкающие предыдущие слова.
    51 день В то время как я записываю эти строки, меня одолевает мысль о том что  быть может я последний живой человек на земле.
    Я прячусь в этой пустой квартире… небольшом островке дневного света  отрезанном чёрным дымом от остального мира.
    Я смотрю на свои потрескавшиеся руки, ботинки изодранную одежду и пытаюсь  связать это с тем чем я был прежде… пытаюсь понять чем я был раньше и чем я стал  сейчас…
    Записывая день за днём свою жизнь, я сам говорю себе что на страницах этого  блокнота, я сохраню историю человечества…
    Но чтобы писать я должен жить а чтобы жить я должен есть. –на кухне нашёл  апельсин и под плесневевший хлеб я продолжаю нести вахту у окна. Время от  времени на улице среди дыма я вижу какую то тень, проносящуюся в тумане.  измученный страхом я часто засыпаю.
    Утро… в окно вливается солнечный свет какой день не знаю да и неважно это  собственно говоря. Чёрное облачко дыма поднялось вверх. Сегодня я рискнул выйти из  дома. На улицах нет никакого движения ни души. По всюду разбитые автомобили. Я  отправился на север на следующий день я пришёл в город снова. - Не узнал его  здания окутанные в дымку тумана будто уменьшились в размерах я нашёл Москву не  разрушенную но, раздавленную чей то безобразной прихотью. Разрушенной оказалась  добрая часть города. Кругом воронки и приторный запах крови от которого меня  рвало прямо на асфальт. Внеземное с неприятным чувством что за мной наблюдают, я  обнаружил что то на земле у порога дома… я сделал шаг навстречу и оно поднялось и  превратилось в человека мужчину. Вооруженного большим обрезом.
    Он поведал мне о том что все твари ушли к центру. По его словам, ночь в  центре оживает от сотен огней от выстрелов но день все твари пережидают в норах и  укрытиях, где есть мрак. так или иначе мне эта новость внушила надежду. Важно  было закончить работу. Почти уже готово. Те немногочисленные остатки чудом  выживших как поведал мне этот человек, до сих пор ютились в подвалах и  метрополитене. Так или иначе люди ко всему подстраиваются.человек поведал мне  рьяно о сопротивлении. Он позвал меня в убежище но я не мог идти с ним, точно  также как и он отказался следовать со мной до центра его вспугнул какой то  неприятный звук среди машин и вздрогнув тот поспешил скрыться в витрине одного из  магазинов оставляя меня стоять одного посреди пустой улицы.
    Я пошёл вдоль улицы. Изрытая ямами от воронок, копоть, несколько трупов и  страшный запах выходивший сквозь решётки подвалов домов быстро прикинув одну  улицу я вышел на другую потом третью… все улицы странным образом стали  однотонно серыми. Будто безумный художник враз решил сменить палитру и нарисовать  совершенно унылый, совсем иной мир. Я стоял в одиночестве у библиотеки Ленина,  когда видел тощего пса, бегущего с каким то куском тёмно коричневого мяса в зубах и  стаю преследовавших его следом дворняжек. Пёс пригнувшись, опасливо описал круг  между машин едва завидев меня. Будто, я мог покусится на его добычу. Я шёл  вверх. Вдоль магазинов демонстрирующих в разбитых витринах свои товары.. мимо  театра с крыши одного из зданий куда решив забраться чтоб оглядеться получше я  мог наблюдать стаи странно выглядевших птиц, описывающих круги над городом и  выклевывающих куски мяса из тел лежащих на улицах. Не в силах наблюдать то что я  мог видеть я просто закрыл глаза. Мне было уже неважно, умру я сейчас или нет…
    - Я просто хотел закрыть глаза и увидеть… увидеть как дети играют на улицах и  как молодые люди гуляющие по свежей весенней траве, залечивающей последние чёрные  шрамы израненной земли смотреть на людей… Смотреть…
    «- Я ещё жив… смешно если это можно назвать жизнью. Мой разум принадлежит  мне, пока что. Мира, каким я его знал, больше нет. Куда бы не посмотрел – Пустота  и Хаос. кажется я точно остался один. Люди не в состоянии выжить в таких  условиях. Ночная охота объявленная кем то приносит свои кровавые плоды. Один за  всех и против всех. Только так. Новое правило выживания действует как никогда.  Странное существо человек –ко всему подстраивается. Может быть и это мы тоже  переживём но другими мы уже не станем это уже точно. Днём мне никто не мешает, и  я могу передвигаться по городу в поисках еды и необходимых материалов для центра,  но по ночам приходят они…
    Я их чувствую всей кожей. Чувствую, как они медленно скребут двери, ждут,  чтобы я присоединился к ним. Я знаю что им нужно но они этого не получат.. пока  что не получат перед тем, у меня для них будет подарок, скоро совсем скоро… -  Опытным путём мне удалось достичь успехов в тестах, прежде чем туда нагрянули эти  дикари. Они крушили всё на своём пути. Центр весь захвачен, много аппаратуры  пострадало, но я то понял, что их так разозлило. Да, да. Всё дело в той крови.   Они чувствовали мой триумф и своё поражение. Всё дело Той крови, которая  плескалась в сердце твоей матери и в твоём тоже, Вадим. Я не понимал сначала, за  что ОНО ненавидело Марию, и что, временем я стал ненавидеть я сам… чувствуя что  не в силах противостоять ему, я спрятал её в хранилище. Надеюсь это правильный  выход. По крайней мере я так думаю…
    День… не знаю какой сейчас день…. Свершилось то, чего я так опасался и  предвидел, но не хотел думать об этом. - я не смог уберечь её. Я не смог  выдержать. Вадим, если бы ты знал как я себя ненавижу сейчас. Как не старался  предупреждать спонтанные припадки ярости, ни одна сыворотка не могла побороть то  что внутри меня. оно укоренилось во мне. – оно внутри меня сейчас. Оно хотело  её смерти больше, чем я мог ему противостоять…. В один момент я уступил. Это было  как помрачение ума. сильнее меня, сильнее всех нас. К тому времени я понял  многое, но уже слишком поздно. Прости меня… кажется… это все…
    – Вадим не выдержав, оторвался от листка бумаги и по его щеке прокатилась  слеза. – в дверях появился к тому времени нагруженный уловом, Шульман. Завидев  Вадима, он огорчённо скинул рюкзаки на пол.
    - Ну вот, зря только дал. – Шульман подошёл к нему и поднял с пола письмо.
    - Он… он убил её. Убил, потому, что стал таким как они. – Шульман внимательно  прочёл то, что было написано в конверте ПОСЛЕ. Чтиво заняло у него не более пяти  минут. Когда глаза Шульмна бегло коснулись последних строчек, тех на которых  Вадим перестал читать, то изумлённо воскликнул.
    - Нихрена себе… - он снова уткнулся в содержимое конверта, почесывая лоб, затем дико озираясь, оглядел комнату. После небольшой паузы Шульман совершенно серьёзно и официально спросил его.
    – Где у вас комод? – Вадим ничего не понимая, устало посмотрел на него.
    Вадим не понимая посмотрел на него вытирая рукавом глаза.
    - Где этот чёртов комод? – повторил тот и не дожидаясь его ответа понёсся в  его старую комнатку. Вытянув почти на изнанку почти всё содержимое ящиков он стал  руками ворошить сложенную горкой, на полу одежду.
    - Что ты ищешь? Показался в коридоре, Вадим, со страхом оглядывающий свою  старю комнатёнку – Шульман словно не слышал его.
    - Вот это кажется, оно. – он вынул из хаоса белья какую то, похожую на  фломастер, вещь. И сдёрнув крышку, и уставился на запертый внутри флакона,  капсулу, чуть приподняв ту на уровень глаз.
    - Вадим, это чудо! это невозможно, но он сделал это – Шульман смотрел на  зеленоватую жидкость в капсуле и еле удержавшись выдавил из себя нервный смех.
    - Твой отец… смог создать вакцину. –вот она. Это она! – Вадим смотрел на  капсулу в руке.
    - Ты хоть знаешь, что это? - эта вещь может навсегда убрать всю мразь с улиц.  Это ключ к спасению. – Глаза Шульмана забегали по комнате.
    - Больше не будет этого ужаса. Люди снова будут жить в домах, и не будут  не бояться выходить наружу. – Глаза сталкера в дикой эйфории, забегали по комнате.
    - Так. Нам нужно убираться от сюда. – он диковато снова посмотрел на него  приподнимая руку и указывая прямо ему в грудь.
    - Даю две минуты на сбор. Живей. – с этими словами он резко развернулся и  пошагал к разложенным в коридоре, рюкзакам продолжая что то бормотать себе под  нос.
    Вадим робко прошёл взглядом по своей старой комнате и сел на кровать.
    Тут было всё так как он помнил, когда в последний раз покидал эту комнатку.  Его торшер, полка с книгами, уснувший под тройным слоем пыли, его когда то  совсем новый компьютер… странно…
    В окно робко заглянул лунный свет… В комнате немного посветлело и стали  угадываться очертания стола и стула оставленного когда то посреди комнаты. Сквозь  зеленоватую пелену тот выглядел особенно зловеще отбрасывал на пол гибкую  изогнутую тень.
    Вадим молча сидел не двигаясь на кровати… и тут… Он вдруг ощутил что ему   впервые было страшно в собственном доме. Лоб быстро покрылся липким потом.. Эта   мысль сильно напугала и одновременно разозлила его.
    Факт оставался фактом -его комната теперь не было его а являлась частью этой  проклятой зоны. Со всеми вытекающими для себя последствиями. Его дом больше не  был его домом. Дядя женя оказался прав.
    Вадим повернул голову и обнаружил на тумбочке, возле себя, тот злосчастный  будильник, который стоял сейчас, ровно там, где и должен был быть всегда. Он  осторожно взял его в руку и провёл по тусклому стеклу большим пальцем, стирая  ошмётками, прилипшую на нём, пыль. Стрелки на циферблате мёртво стояли, показывая  четверть восьмого, как тогда. Вадим злорадно усмехнулся и в порыве ярости просто  запустил им об стену. От удара, часы разлетелись по тусклому в свете зеленоватого  солнца, десятками шестерёнок и винтиков.
    - Вадим пора уже –тут оставаться не безопасно ты что не слышишь меня? - Спешно заглянул в комнату Шульман, натягивая на плечи набитый до самого отказа, рюкзак и хмурясь от напавшей на его напарника меланхолии. Облачившиеся в серую резину противогаза Вадим встал с кровати.
    Спустя две минуты, они уже спешно покидали этаж за этажом этого чужого для них мира.
    - Слушай сюда внимательно. Мы в любом случае должны добраться назад к станции. Быстро минуя лестничные пролёты, оглашал спешно и даже слегка напряжённо, что совсем для него было необычно, Шульман. Идём слаженно и по возможности тихо, понятно? Вадим кивнул в ответ и смотрел как сталкер быстро вылетев из дверей, почему то быстро притормозил.
    Причиной задержки послужил еле слышимый звук. Вадим бежавший следом тоже  притормозил в тамбуре и следуя примеру сталкера, тоже вскинув автомат на плечо,  устремил его прицел в дымку зеленоватого тумана. Прошло какое то время, Шульман  не двигался с места. Его глаза напряжённо шарили по двору в поисках цели и самому  Вадиму уже стало казаться что звук этот, просто стал результатом свихнувшегося  сознания, сыгравшего злую шутку, как внезапно тот повторился снова, заставив  обоих резко перенаправить прицелы в сторону стыка близ лежащих гаражей. Теперь  было ясно что это уже не было плодом галлюцинации или чего то ещё. Звук был  вполне реален и шёл оттуда. Постепенно в дымке тумана нарисовалась какая то  фигура. Тёмный и еле различимый силуэт вышагнул из тумана и как то странновато  косолапя, побрёл в их сторону. Глаза Шульмана неприятно сощурились.
    - Вы не видели мо… – еле слышалось из тумана.
    - А это ещё что за х… – Шульман, вышел под козырёк и сделав предупредительный  жест рукой Вадиму отступил чуть в сторону.
    - Вы не видели мою маму? – раздалось из тумана снова, и навстречу Шульману  шагнула маленькая фигурка мальчика, укутанного в какие то грязные лохмотья и  сжимающая в руках потрёпанную плюшевую игрушку. Картина складывалась мягко  сказать странная. Ребёнок? Здесь? – среди пустоты заброшенного и чужеродного  мира? - Шульман бегло пробежался по мёртвой тишине двора и снова, словно не веря  в то что он сам видит, потёр вспотевший палец о курок. Всё что он сейчас видел  походило больше на некую издёвку к которой тот явно не был готов, и это самому ему  не очень нравилось. Малыш к тому времени успел сделать ещё несколько шагов по  направлению к ним и, видимо ощутив на себе всё ещё нацеленный ствол сталкера,  замер в нескольких метрах. Шульман некоторое время колебался, разглядывая детскую  фигурку на фоне мёртвого двора, но затем его тело напряглось и тот решился  ответить…
    - Как тебя зовут? – крикнул в пустоту двора он и казалось, его голос разверз  пустоту двора громом хотя ничего особенно натужного в том не было. Малыш медлил с  ответом. Казалось, тот сам в свою очередь с интересом изучал их в свою очередь.
    - Саша. – Ответил наконец робко, мальчик. Голос ребёнка заставил Вадима,  укрывшегося сейчас за близ лежащей машиной, вздрогнуть. Он ожидал сейчас увидеть  всё что угодно но то что тут, в мёртвой зоне, куда не рисковали соваться даже  опытные тяжело вооружённые сталкеры, мог выжить кто то, тем более ребёнок? Это  порождало немало вопросов... – молча глядя на Шульмана, продолжавшего почему то  целится в беззащитного ребёнка, Вадим ощутил внутри себя некий протест против  сложившейся ситуации. Если даже и так. - малыш смог выжить тут и наконец, может  быть за долгие месяцы а может того и годы увидел живых людей и вот тебе . –  дуло нацеленное в лоб.
    - Вы не видели мою маму?? – повторил малыш, кажется несколько растерянно  прижимая мягкую игрушку, зажатую в его руках, к грязным обноскам, которые когда  то давно ещё можно было назвать детским пальто. Его глаза совершенно невинно  посмотрели из-под намотанной на голову шали, на Шульмана.
    - Ты здесь один? – хмуро отозвался на жалобный, почти монотонный всхлип  малыша, тот.
    - Да. –несколько погодя ответил ему малыш погодя. Походило на то что ребёнок  давно не видел никакого общения, и потому отвечал всегда с задержками, будто  обдумывая каждый заданный ему вопрос по несколько раз.
    - Где твой дом? – малыш снова помедлил но потом медленно подняв руку в сторону  дворов, утопающих в зеленоватой дымке тумана, указал туда пальцем. Шульман не  сводил с малыша острых как бритва глаз и с каждой минутой, как они встретили  малыша, будто поменялся в лице. Контроль над ситуацией терялся, и этот вопрос  выбора что делать дальше, казалось сводил его с ума.
    - Как ты тут выжил? Чем питался? – тем же почти военным тоном допроса, снова  задал вопрос Шульман и тут же получил возмёщённый протест самого Вадима, впервые  за эти длинные минуты отозвавшегося у машины.
    - Не лезь – строго сверкнув на него глазами, фыркнул сталкер и тот примолк, не  желая попасть ненароком под прицел своего напарника.
    - Да бросьте же это же ребёнок. – недовольно ответил он. Сталкер как то по  странному ухмыльнулся ему.
    - Ребёнок говоришь… - загадочно прохрипел будто для себя самого тот.
    - Ответь мне на одну задачку малыш –
    - ты видишь перед собой таракана и собаку нападающую на тебя - кого ты убьёшь  первым? –вопрос прозвучал несколько странно но после него как сам Шульман так и  Вадим, выглядывающий сейчас из-за капота волги, с интересом посмотрели на  застывшего в тишине мальчика.
    - Ну? Я жду ответа чего примолк то?
    - Вы не видели мою маму? – после затянувшейся паузы, совсем некстати уже  повторил малыш. он и Шульман какое то время смотрели друг другу в глаза. Что  тогда произошло понять было сложно, но сам Вадим ясно заметил как сверкнули глаза  у сталкера …
    - Я задал тебе вопрос –отвечай немедленно – кого ты убьёшь первым? - уже  исходя на крик поорал Шульман.
    - Вы не видели мою маму?? - малыш сделал шаг по направлению к нему.
    - Нет, не видел мать твою! – Прицелившись и стиснув зубы, Шульман резко нажал  на курок. Двор потрясли звук очереди, и маленькое детское тело с лёгким стуком  упало на асфальт. Вадим чётко слышал этот звук. Глухой и пустой. Как в  замедленной съёмке он недоумевая посмотрел на стоящего впереди Шульмана, быстро  сменявшего обойму и пятившегося при этом назад. В этот момент, откуда то со  стороны и послышалось неприятное шипение. - Туман ожил…
    - Что за чё… – Только и сумел произнести тот разворачивая автомат, как за долю секунды его тело пронзила острая неожидаемая боль. Он остановился у дверей, и повернувшись к Вадиму лицом, глядя полными отчаянья и боли глазами, рухнул как подкошенный на колени.
    - Шульман! – только и успел крикнуть Вадим, подбегая к упавшему товарищу, и  стягивая с него маску. Он не понимая, посмотрел на его живот, из которой струилась по бетону лесенок, липкая, густая струйка крови, и всё в нём перевернулось. Из  живота Шульмана, торчало что то острое, и скорее всего, органического происхождения и было похоже на коготь или даже клык.
    - Вот сука. –время тянул… – Шульман закашлял и его тело содрогнулось от  неимоверной боли.
    - Ты должен… Останови их – прилагая неимоверные усилия ухватил его за куртку  Шульман. Его дрожащее лицо исказилось в гримасе боли и дикого холода. Вадим  приподнял его голову, чтобы облегчить страдания.
    - Обещай мне - изо рта сталкера потекла струйка крови и тот из последних сил  харкая ею посмотрел на Вадима. Он больше ничего не сказал, только смог улыбнуться  ему на прощанье своей обычной, сталкеровской улыбкой. Той улыбкой, с которой они  весело мчались по проспекту в его зиле и слушали самую любимую мелодию. – А люди  уносят вас домой и вечером поздним, пусть солнечный свет, заполнит вмиг, все окна  дворов… кто выдумал вас растить зимой, о белые розы… и в мир уводить, жестоких  вьюг, холодных ветров»… глаза сталкера остекленели и тот замолк. Навсегда…
    Вадим сжал его голову в объятьях и качая из стороны в сторону, горько   заплакал. Он не мог лишиться такого дорогого ему человека, не сейчас и не так   нелепо, как сейчас. Вадим почувствовал как рядом с ним, из тумана к тому времени,   одна от другой, стали возникать странные фигуры. Тёмные тени.. Они словно стая   ворон, наводняли добрую половину прилегавшего к подъезду двора. У Вадима в голове  загудели странные голоса.
    - Смерть… смерть. Ты принёс смерть… за это ты умрёшь! Смерть, смерть всему.  Твоего мира больше нет. Наш мир. Мы в нём хозяева… Мы - Шипящие слова  въедливо заполняли ослабевший мозг Вадима. В нём начинала нарастать безграничная  ненависть к этим новым «хозяевам» его мира - его двора. Он краем глаза следил,  как от стаи, находившейся под одеялом тумана, отделилась высокая, почти двух  метровая фигура. Она беззвучно застыла всего в нескольких шагах от него и он смог  наконец разглядеть своего врага в лицо. Огромные глаза на почти с кальмаровой,  голове. Оно смотрело прямо на него, словно бросая Вадиму в лицо, кто сейчас  хозяин. Тяжело задышав над телом поверженного Шульмана, доставая из ножен его  походный тесак, Вадим злобно повторил для себя.
    - Это мой двор, я здесь хозяин а не ты. Это мой дом! – Он резко сорвался с  места и в прыжке почти долетел до гостя, но тут понял, что тот беззвучно смог за  долю секунды смог переместиться вправо и он потеряв равновесие, беспомощно  грохнулся прямо посреди двора. Дремавшие на гаражах и качелях, чёрные фигуры  слегка вздрогнули. С остервенением сжимая зубы, Вадим снова поднялся на ноги, и  предпринял другую отчаянную попытку. Маленькая фигурка человека с зажатым в руке клинком основой силой, рванула навстречу безмолвному гиганту. Вадим продолжал  яростно наносить удары с лева на право, не в силах даже ранить беззвучно  ускользающую от него тень.
    - Ты слаб… сопротивление бессмысленно. Ты всё равно мёртв. – продолжало шипеть  в его голове. Вадим задыхаясь от удушья замер. Он вдруг понял один странный факт. Эти существа давно бы предприняли попытку убить и убили бы его давно, им ничего не мешало. Почему? Они боялись. Именно так можно было сказать, потому что Вадим сейчас чувствовал эти настороженные глаза. В них был страх. Что то мешало им даже дотронуться до него.
    - Хотите сыграть по крупному. Думаете вы такие всесильные? – он резко выдернул  из кармана капсулу с вирусом, единственным оружием, что избитое человечество, могло противопоставить этому бездушному нашествию.
    - Ну что,теперь вам не так смешно? - злорадно наворачивая круги по детской  площадке, скакал Вадим.
    - Не только вы одни можете решать судьбы целых видов, мы тоже кое что можем. Я могу! 
    - Вадим. – прошипело у него в голове. Он обернулся на стоящую недалеко от него, чуть сгорбившуюся фигуру. Он чувствовал что это именно она, сейчас звала его по имени. Он подошёл ближе, стараясь всё же держать между ним и собой дистанцию. Он подозрительно склонил голову, стараясь вглядеться в эти странные… родные глаза. – Вадим скривился.
    - Папа!? - Это ты?…
    - «Подумайте сами, что почувствовал я тогда, когда увидел за этой безобразной  мордой, добродушное лицо улыбающегося мне отца? Это было более чем ужасно и  прекрасно одновременно. Я понял - Это он звал меня всё это время. Он ждал меня  так долго, почти вечность… неважно. Встреча о которой мы оба мечтали, свершилась.  Мы стояли друг напротив друга, и молча смотрели друг другу в глаза. Я чувствовал  его. А он чувствовал меня. Большой, затеняющий своей головой солнечный свет,  отец, стоящий посреди зелёного двора с бегающими, смеющимися голосами детей и я…    - Такой маленький, смотрящий на него с низу вверх, как в далёком детстве. Где то  совсем далеко робко роптал пролетавший над дворами вертолёт. Он улыбнулся мне и я  протянул руку. - Мы были дома… Я был дома. Именно тогда, я наконец почувствовал  себя самым счастливым человеком на земле, и я С ЛЁГКИМ ЩЕЛЧКОМ, надломил  капсулу.»