Это уже ни на что не похоже

               
                Л.И.

Белые чайки в мареве неба,
стихнул прибоя гулкий набат:
ссориться долго просто нелепо,
если к тому же сам виноват.

Что же мешает нам встретиться, что же
бьётся в груди, как в силках воробей:
вижу тебя – и мурашки по коже,
а подойти не могу, хоть убей.

Бродят дельфины у самого мола,
где-то в горах зарождается ночь;
то ли обида, то ли крамола,
смута какая-то, не превозмочь.

Нет, я не робкий, но что-то мешает
сблизиться снова, что-то претит,
видимо, Ангел Хранитель решает
нашу судьбу, да никак не решит.

Звёзды смещаются к горному кряжу,
свет свой Селена задумчиво льёт,
волны стирают вечную пряжу
в бухточке пляжной ночь напролёт.

Завтра твоим переулком пойду я,
будут сверкать паутинки слюдой,
хмуриться будет знакомая туя,
возле которой встречались с тобой.

Двор обогну по знакомой тропинке –
это ль не знак к примирению есть?
Велосипед конопатенькой Зинке
попридержу, помогая ей сесть.

Белые чайки в мареве неба,
пахнет прохладой свежей травы:
ссориться долго просто нелепо,
ссорится  долго глупо, увы.

Это уже ни на что не похоже,
и захотел бы, да, нет, не солгу:
вижу тебя – и мурашки по коже,
а подойти, хоть убей, не могу…